Френки повернулась к дочери:
– Али, зачем?..
– Ш-ш-ш! Слушай.
И они услышали шёпот из микрофона. Френки вопросительно посмотрела на дочь, но та глядела только на Валенти. При первых звуках флейты он застыл в изумлении. Али почудилось, будто он хотел что-то сказать, но передумал, откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза и заложил руки за голову.
«Что-то он знает», – думала Али. Ей не терпелось накинуться на Тони с вопросами: что это, кто играет, где играет? – но она сдержалась, твёрдо решив быть терпеливой. Поговорить можно, когда запись кончится.
Френки недоумевала. Странное действие произвели эти звуки на Тони и на Али. Вообще-то, кассета похожа на «голоса природы», что были так популярны в семидесятых годах. Шорох дождевых струй, закат на озере, утро в пустыне. Потом Френки расслышала музыку и вспомнила «Инсайд» Пола Хорна. Только это не обычная флейта. В мелодии явственно слышится дыхание. И звучит словно из другого мира…
Она тоже откинулась. Немного кружилась голова. Стоило закрыть глаза, под веками заплясали искорки. Френки плохо переносила алкоголь, но сейчас было совсем другое ощущение. «Словно грибочков попробовала», – подумала она, удивляясь, как отчётливо всплыло воспоминание о нескольких экспериментах с психоделиками. А ведь дело было в славных шестидесятых, семнадцать лет прошло. Мескалин, MDA – хотя тогда приход был круче. Нынешнее ощущение легче, словно уплываешь куда-то, словно…
Она едва не подскочила на месте, когда раздался щелчок докрутившейся кассеты. Рука потянулась за бокалом вина, но Френки остановила себя. И без того в голове гудит.
– Вот это запись… – негромко проговорил Валенти.
– Вы уже слышали это, ведь правда? – спросила Али. – То есть не запись, а музыку?
– Точно. И не раз.
– Где это играют? Валенти махнул рукой:
– Где-то в лесу. Чаще всего играют весной и летом, так что, сдаётся мне, кто-то из местных упражняется на дудочке. Приятная музыка, да?
Али покачала головой:
– Нет, не просто приятная. Она волшебная. В ней что-то… что-то неземное. Что-то совсем дикое.
Френки невольно кивнула и тут же подозрительно взглянула на дочь. Уж не пробовала ли та наркотики? Господи, только не это!
– Ну да, – признал Валенти. – Музыка необычная, это точно. Вот насчёт волшебства не скажу. – Однако ему тут же вспомнилась странная девчонка, свалившаяся на него с дерева. И как её глазища на узеньком личике попросту схватили его и заставили сидеть тихо, пока ей не заблагорассудилось его отпустить. И тот олень… и что он чувствовал, вслушиваясь в мелодию. Волшебство не волшебство, но что-то в ней было.
– Разве вы ничего не чувствуете, когда слушаете? – спросила Али.
Валенти пожал плечами:
– Кажется…
– Кажется, нам пора идти, – перебила Френки. – Уже половина одиннадцатого.
Али перевела взгляд с матери снова на Валенти и покорно кивнула:
– Ладно.
– Поговорим в другой раз – когда вы снова придёте, – предложил Валенти.
Это утешило девочку. Валенти вынул кассету и протянул ей, но Али покачала головой.
– Не надо. Оставьте пока у себя – если хотите.
Валенти улыбнулся, и что-то странное мелькнуло в его глазах.
– Очень даже хочу, – сказал он. – Слушайте, может, вас проводить?
– Разве что полпути, – отозвалась Френки. – Чтоб никакой оборотень не уволок.
– Согласен, – кивнул Валенти. – Только куртку накину.
– Али?
Френки заглянула к девочке в спальню. Али сидела на кровати в длинной майке, которая по летнему времени сходила за ночнушку. Она подняла глаза.
– А, мам? Что такое?
– Просто подумалось насчёт той записи…
– Понимаешь, я ведь знала, что ты не слышала музыки в ту ночь, когда во двор приходил олень. А прошлой ночью снова начали играть, вот я и записала. Мне хотелось посмотреть, будет ли у тебя и Тони такое же чувство, как у меня, когда я её слышу. Понимаешь… не думай, что я сошла с ума… но в этой музыке есть какая-то тайна, только я не знаю какая. – Девочка пожала плечами. – Я от неё чувствую себя… ой, не знаю, как сказать! Вроде как живой. Я понятно говорю?
– Наверно. – Френки собралась вернуться к себе, но задержалась. – Ты ведь никогда не пробовала наркотиков, Али? Знаешь, марихуану или…
Али вздёрнула подбородок:
– Слушай, мамочка, может, у меня бывают странные мысли, но уж не такая я тупая!
«Какой была я», – усмехнулась про себя Френки.
– А что это ты вспомнила про наркотики? – заинтересовалась Али.
– Да так, – смутилась Френки. – Матери всегда беспокоятся о таких вещах, понимаешь?
– Меня не одурачишь. И потом, по-моему, тебе просто нравится беспокоиться.
– Вот спасибо!
Али проводила взглядом уходящую к себе в спальню мать и снова уселась на одеяло. За окном была ночь. «Кто там, в ночи? – подумалось ей. – Что там происходит, когда мне не видно? Или просто я начиталась фэнтези?»
Она не знала ответа, но твёрдо решила отыскать его.
Примерно тем же путём текли мысли возвращавшегося домой Валенти. Ему никогда не приходило в голову попробовать записать музыку. Зато он видел маленькую дикарку за домом Али – видел её совсем близко. «Если сложить вместе, что знает каждый из нас, может, что-нибудь да выйдет», – думал Тони.
А может, дикарочка и теперь следит за ним из-за деревьев. Никакое предчувствие не отзывалось у него в спине, но Валенти догадывался, что странная девочка может стоять в двух шагах от него, а он и не будет подозревать о её присутствии, пока та не захочет.
– Все равно я тебя найду, – тихонько проговорил он, прежде чем войти в дом и запереть дверь. – Вот увидишь.
В тени дома невидимкой двигалась маленькая фигурка. На лисьей мордочке играла улыбка. Её тянуло к девочке, что поселилась в доме Тёмного Человека, но и к этому мужчине тоже тянуло. В обоих горел огонь. Оба слышали музыку, и та возвращалась от них отражённым эхом, вдвое сильнее прежнего. А сегодня… Подумать только, музыка Томми слышалась одновременно с Волдова холма и из дома!
Та машинка, с которой иногда ходит девочка… Она решительно тряхнула головой, и кудряшки выбились из-под шляпы. Надо добыть такую машинку и научиться ею пользоваться. Вот удивится Льюис, заранее радовалась она, когда услышит этого волшебного пересмешника. То-то сделает большие глаза!
Последний раз заглянув в окно Валенти, она скользнула прочь, в сторону дома Тёмного Человека.
10
Прошло уже два месяца с того вечера, когда ему попалась на глаза заметка в «Стар», а Шоу только теперь выдался случай поискать свою бывшую супружницу. Время ушло на устройство дела между парнями из Колумбии и Майами. Шоу всегда знал, на чем можно заработать, хотя предпочёл бы сам раздавать куски.
Вообще-то он был не против крутить чужие деньги. Так даже безопасней, только вот ребята, с которыми он спутался на этот раз, были со связями. Слишком уж большие проценты запросили. Они были при делах в своём Нью-Йорке – старинное предприятие, – а вот наркотиками занялись недавно. Шоу вовсе не улыбалось встревать между ними и прежними хозяевами рынка, но что поделаешь. Уж больно выгодное подвернулось дельце.
Выигрыш Френки для Эрла оказался вроде новой дозы в нужную минуту. Проще простого выжать из неё кусок, расплатиться с парнями из Нью-Йорка, а уж потом отыграть своё у колумбийцев.
В Нью-Йорке дело оказалось тягомотным. Сколько раз Эрл встречался с consigliere[19] Магаддино, с этим Джо Фуччери Бродвеем, пока наконец-то уломал его. Черт побери, кто ещё предложил бы им такую выгодную сделку, тем более теперь, когда у парней с наличными туговато! К середине июня, устроив дела, Шоу вылетел в Оттаву, и тут вышла первая заминка. Френки и след простыл.