Медленно-медленно Коффи кивнул. Он всё ещё держал на руках своих неописуемых кукол, их подбородки упали на грудь, так что лица было трудно разглядеть, – одна из немногих милостей Божьих, дарованных им в тот день.
– У вас есть имя? – обратился к нему Макджи.
– Джон Коффи, – сказал негр густым голосом, срывающимся от слёз. – Коффи – как напиток, только пишется иначе.
Макджи кивнул, потом большим пальцем указал на оттопыривающийся нагрудный карман рубахи. Ему показалось, что там может быть пистолет, хотя совсем не обязательно человеку таких размеров, как Коффи, иметь пистолет, чтобы причинить серьёзный урон, если он решит сбежать.
– Что там у тебя, Джон Коффи? Может, пушка? Пистолет?
– Нет, сэр, – ответил Коффи своим густым голосом, и его странные глаза – источающие слёзы и страдающие снаружи, но далёкие и равнодушные внутри, словно настоящий Джон Коффи был где-то в другом месте и смотрел на иной пейзаж, где убитые девочки совсем не повод для расстройства, – эти глаза неотрывно смотрели в глаза помощника Макджи. – Здесь просто мой завтрак.
– Завтрак, говоришь, да? – повторил Макджи, и Коффи, кивнув, подтвердил: «Да, сэр», а слёзы всё бежали из его глаз, и капли висели на кончике носа.
– А где такие, как ты, берут завтрак, Джон Коффи? – Макджи старался держаться спокойно, хотя чувствовал уже исходящий от девочек запах и видел мух, садящихся на влажные места на телах. Хуже всего были их волосы – он сказал об этом позднее... но это не попало в газеты, такую подробность сочли слишком тяжёлой для семейного чтения. Я узнал о ней от автора статьи, мистера Хаммерсмита. Я нашёл его, когда Джон Коффи стал для меня как бы навязчивой идеей. Макджи рассказал Хаммерсмиту, что белокурые волосы девочек уже не были светлыми. Они стали каштановыми. Кровь бежала с волос по щекам, словно волосы плохо покрашены, и не надо быть врачом, чтобы понять, что их хрупкие черепа раздавлены силой этих могучих рук. Возможно, девочки плакали. Возможно, он хотел, чтобы они перестали. Если девочкам повезло, это случилось перед изнасилованием.
При виде такого очень трудно думать, даже столь решительному в своих поступках человеку, как помощник Макджи. Размышления могут привести к ошибкам или даже к ещё большему кровопролитию. Макджи глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки.
– Я точно не помню, сэр, гад буду, если вру, – ответил Коффи сдавленным от слёз голосом, – это правда завтрак, там бутерброды и, по-моему, маринованный огурчик.
– Я сейчас сам посмотрю, тебе ведь всё равно, – сказал Макджи. – Теперь, Джон Коффи, не двигайся. Не делай этого, парень, у нас достаточно оружия, нацеленного на тебя, чтобы исчезла твоя верхняя половина, если хоть пальцем шевельнёшь.
Коффи смотрел за реку и не шелохнулся, пока Макджи аккуратно залез в нагрудный карман его рубахи и вытащил нечто, завёрнутое в газету и перевязанное верёвочкой. Макджи разорвал бечёвку и развернул газету, хотя был уверен, что там, как и сказал Коффи, находится завтрак. Там оказались бутерброд с беконом и помидорами и рулет с джемом. Ещё был огурчик, завёрнутый в отдельную бумажку, которую Джон Коффи никогда бы не развернул. Там не хватало колбасы. Колбаса из завтрака Джона Коффи досталась Баузеру.
Макджи, не отрывая взгляда от Джона Коффи, передал завтрак через плечо своим людям. Сидя на корточках так близко, он не мог отвлечься ни на секунду. Завтрак был снова завёрнут, перевязан и в конце концов оказался у Боба Марчента, который положил его в рюкзак, где лежал корм для собак (и я не удивлюсь, если ещё и рыболовная наживка). Его не предъявили на суде в качестве улики – правосудие в этой части света скорое, но не настолько, чтобы сохранился бутерброд с беконом и помидорами, хотя фотографии его остались.
– Что здесь произошло, Джон Коффи? – произнёс Макджи низким серьёзным голосом. – Ты не хочешь об этом мне рассказать?
И Коффи ответил Макджи и всем остальным почти в точности так же, как и мне; это к тому же были последние слова, которые обвинитель сказал присяжным во время суда над Коффи,
– Я не смог ничего поделать, – произнёс Джон Коффи, держа на руках обнажённые тела убитых, истерзанных девочек. Слёзы снова потекли по его щекам. – Я пытался вернуть всё назад, но было уже поздно.
– Парень, ты арестован по подозрению в убийстве, – заявил Макджи и плюнул Джону Коффи в лицо.
Присяжные удалились на сорок пять минут. Как раз хватило бы, чтобы съесть завтраки. Интересно только, полез бы им кусок в горло.
5.
Вы, конечно, понимаете, что я не мог всего этого узнать за один жаркий октябрьский вечер, проведённый в почти вымершей тюремной библиотеке, из единственного комплекта газет, засунутого в корзину из-под апельсинов, но того, что узнал, хватило, чтобы не заснуть в ту ночь. Когда моя жена проснулась в два часа ночи и увидела, что я сижу на кухне, пью пахту и курю самокрутки, она спросила, в чём дело, и я солгал ей в один из немногих раз за долгое время нашего брака. Я ответил, что у меня произошла ещё одна стычка с Перси Уэтмором. Это было так, но я не потому не мог уснуть. Всё, что касалось Перси, я обычно оставлял в кабинете.