Здесь даже есть парень, немного напоминающий мне Перси Уэтмора, получившего работу на Зелёной Миле только потому, что губернатор штата был его родственником. У здешнего парня, по-моему, важных родственников нет, хотя он ведёт себя так же, как Перси. Его зовут Долан. Он всё время причёсывает волосы, как Перси, и в заднем кармане всегда таскает какое-нибудь чтиво. У Перси были журналы типа «Аргоси» и «Мужские приключения», а у Брэда – небольшие тоненькие книжечки под названием «Анекдоты». Он всё время задаёт вопросы вроде таких, как: «Почему француз перешёл дорогу?», «Сколько поляков нужно, чтобы вкрутить лампочку?» или «Сколько человек несут гроб на похоронах в Гарлеме?». Как и Перси, Брэд отличается тупостью, и в его понимании смешно только то, что отдаёт злорадством.
То, что Брэд сказал позавчера, показалось мне остроумным, но я не слишком этим восхищался, ведь, как гласит пословица, даже остановившиеся часы два раза в день показывают точное время. Он сказал мне:
«Поли, тебе повезло, что у тебя нет болезни Альцгеймера». Мне не нравилось, что Брэд называет меня «Поли», но он всё равно продолжал называть меня так, и мне надоело просить не делать этого. Есть пара пословиц, которые вполне применимы к Брэду Долану:
«Можно завести лошадь в воду, но нельзя заставить её пить» – это одна, а вторая: «Можно нарядить, но нельзя с ним выйти». Своей бестолковостью он тоже был сродни Перси.
Когда Брэд сказал насчёт Альцгеймера, он мыл шваброй пол солярия, где я просматривал уже написанные страницы. Их набралось много, и я думаю, будет ещё больше, пока я доберусь до конца.
– Ты знаешь, что такое болезнь Альцгеймера?
– Нет, – сказал я. – Но ведь ты мне расскажешь, Брэд?
– Это СПИД у пожилых людей, – объяснил он и разразился смехом: ха-ха-ха-ха, совсем как над своими идиотскими анекдотами.
Я не смеялся – то, что он сказал, меня слегка задело. У меня не было болезни Альцгеймера, хотя здесь, в прекрасном местечке Джорджия Пайнз, много страдающих ею. Сам же я страдал обычным старческим склерозом. А это – проблема вспомнить скорее «когда», чем «что». Просматривая уже написанное, я подумал, что помню всё, что произошло в далёком тридцать втором, а вот хронология событий несколько перепуталась в моей голове. Но всё равно, если следить, то, надеюсь, смогу и это восстановить. Более или менее.
Джон Коффи появился в блоке "Г" и на Зелёной Миле в октябре того года, осуждённый за убийство девятилетних девочек-близняшек Деттерик. Это – моя главная веха, и если отталкиваться от неё, всё будет нормально. Вильям Уортон – Буйный Билл – пришёл после Коффи, Делакруа – раньше. А ещё раньше – мышь, которую Брутус Ховелл, для друзей «И ты, Брут», назвал Вилли-Пароход, а Делакруа перекрестил в Мистера Джинглза.
Как ни называй её, но мышь появилась первой, даже раньше Дэла, ведь ещё стояло лето, когда он поступил, и у нас тогда было два заключённых на Зелёной Миле: Вождь – Арлен Биттербак и Президент – Артур Фландерс.
Эта мышь. Эта проклятая мышь. Делакруа её любил, а вот Перси совсем наоборот.
Перси ненавидел её с самого начала.
2.
Мышь появилась снова дня через три после того, как Перси прогнал её в первый раз. Дин Стэнтон и Билл Додж говорили о политике, а в те годы это значило, что они обсуждали Рузвельта и Гувера – Герберта, а вовсе не Дж. Эдгара. Они ели печенье из коробки, купленной Дином у старого Тут-Тута час назад. Перси стоял в дверях кабинета, слушал и отрабатывал короткие выпады своей любимой дубинкой. Он вытаскивал её из дурацкого самодельного чехла, жонглировал ею (вернее, пытался, чаще всего он ронял её, но она не падала, потому что висела на петле у него на кисти), потом снова совал в чехол. В ту ночь я не дежурил, но получил полный отчёт на следующий вечер от Дина.
Мышь прошла по Зелёной Миле, как и раньше, семеня, останавливаясь и словно проверяя пустые камеры. Потом направилась вперёд, ничуть не смущаясь, словно знала, что впереди долгий путь, и была готова его пройти.
На этот раз не спал Президент, он стоял у двери камеры. Этот парень был что надо, умудрялся выглядеть опрятно даже в тюремной робе. По его виду мы знали, что Олд Спарки не для него, и оказались правы – не прошло и недели после того, как Перси прогнал мышь во второй раз, как Президенту заменили смертный приговор пожизненным заключением, и он присоединился ко всем остальным.