В начале обдумал план своих действий: как буду ловить этого монстра. Нужно подманить, затем уже в висячем состоянии прикончить. Так я смогу уберечь себя от врага и контролировать его на дистанции. Дело сдвинулось с мёртвой точки. Воспользовавшись волшебством, я создал простую сеть с длинной верёвкой из нитей. Затем скинул основу вниз, на вершине оставил лишь конец верёвки. Спустившись, разложил сеть так, чтобы ничего не мешало ей и грузу подняться на определенную высоту. Спрятал ловушку под листвой, предварительно окропив её своей кровью. Не уверен, хватит ли этого для привлечения внимания монстра. Сделал из дерева копьё, затем взобрался обратно и кинул палку.
Первая попытка увенчалась провалом. Амфибия выскочила из реки, как я и планировал. Почуяла кровь, она устремилась к источнику. Вот тут я её подловил: обхватив поудобнее верёвку, словно груз стал опускать вниз, а он, наоборот, подыматься. Я рассчитал всё так, чтобы можно было дотянуться до чудовища копьем. Увы, я просчитался лишь в одном: сеть оказалась не очень прочной, и монстр своим гребнем разрезал ее. Пришлось ретироваться, взбираясь на другое дерево, пока он пытался выбраться из пут.
Потребовалось несколько часов, чтобы повторить этот трюк с более крепкой сетью. Эту я сделал больше, создав ещё две штуки, и соединил их между собой. Теперь поймать следующего монстра не составило труда. Когда он оказался в ловушке, оставалось дело техники. Убил эту тварь копьём, быстро забрал всё самое ценное, что посчитал нужным.
***
Закончив рассказ и утаив несколько моментов, я продемонстрировал ему свою магию, выпустив небольшой пучок нитей в стену. Изучив моё волшебство, он не был удивлен, лишь скептически пожал плечами, говоря: «Хм… ничего особого не вижу». Ну и пускай, не собираюсь я ему раскрывать свой секрет. Конечно, я могу ошибаться в том, что другие волшебники не знают об этой способности своего сознания.
— Уф. Так, значит, твоя магия — это нити. Срок их пребывания до развоплощения? — Я молча пожал плечами. — Если меня не обманывает память. Уф. Всё, что было создано магией, имеет две структуры: созидательная и духовная. Созидательная — это магия создает что-то или кого-то. Уф. Духовное — это магия, не имеющая оболочку, она лишь принимает визуальный вид, после чего рассеивается по миру. Уф. Твоё волшебство больше всего подходит к созидательному. По качеству она не уступает хлопку. Её можно использовать в ремесленном деле и разбогатеть. Уф. Сколько примерно ты можешь её наколдовать? — поставил меня в неудобное положение Лариус, посматривая интригующим взглядом.
Я знал свой лимит на использование магии, но рассказывать этому торгашу не собираюсь. Он относится ко мне благосклонно, но его алчный взгляд говорил сам за себя чтобы использовать меня в корыстных целях… Боже, спаси меня от этого, не хочу оказаться аппаратом по изготовлению нитей. Опустив голову, показал себя жалким человеком, который испытал на себе все неудачи этого мира. Шмыгнув носом для большей убедительности, поднял страдальческие глаза на собеседника.
— Пару раз в небольшом количестве… — тут он хотел задать вопрос, в каком именно количестве идёт речь, как я опередил, огорчив его своим ответом: показал пальцем на брошенный мною пучок в стену комнаты.
В голосе травника послышалась горечь провала его затеянного плана:
— Уф. Жаль, а перспективы озолотиться нам с тобой были очень высокие. Уф. Может быть, через два или четыре года тебе удастся стать более выносливее. Пока будем отталкиваться от того, что есть. Уф. Главное, что ты можешь пользоваться магией, — это упростит наше с тобой сотрудничество. Уф.
— По поводу момента с магией. Я бы не хотел афишировать всем о своих способностях. Если это возможно, лучше оставить это между нами. Хочу оставаться для всех пустышкой. Так мне и другим будет удобно. Все привыкли видеть во мне лишь человека, а не волшебника. — Собеседник стянул с себя очки, оценивающее осмотрел их. По-видимому, хотел найти что-то, раздражающее его. Ничего не найдя, погрузил их обратно на нос.
— Уф. Я понял тебя. Хорошо, я сохраню твою тайну. Но ты взамен кое-что мне пообещаешь. Уф. — Я внимательно стал его слушать. — Перестанешь мне врать и будешь честен со мной. Я не люблю тех, кто мне врёт. Уф. С такими людьми я сразу прекращаю сотрудничество, посылая их на все четыре стороны.
В такой ситуация я должен был попытаться оправдаться и, увы, это было бы плохой идеей. Если я начну говорить неправду, это выставит меня не в лучшем свете. Тогда дядька Лариус точно сочтет меня за некомпетентного человека, и наше с ним сотрудничество может оказаться под угрозой. Я только-только начал познавать что-то новое. Отпускать такую удачу не хотелось.
Как ему удалось меня запросто вывести на чистую воду? Ведь я точно не мог где-то проколоться. Попытки понять свои ошибки не привели ни к чему хорошему. Пришлось поставить галочку на будущее — быть более осторожным с травником. Затем я кивнул ему, тем самым обещая. Одарив меня дружеской улыбкой, я немного успокоился. Не успели мы продолжить работу, как в помещение ворвалась разъярённая толпа. По их лицам было видно, они чем-то недовольны, и все взгляды были устремлены на меня.
Я попытался ретироваться, спрятавшись за прилавком. Толпа не дала мне это сделать. Один из взрослых мужиков схватил меня за руку. Сжав её до боли, он проговорил, источая злобу:
— Это ты, Лаит?! — не спрашивал, а констатировал факт мужик. Я хрюкнул, опустившись на колено. — Ты обвиняешься в убийстве, теперь тебе так просто не уйти, — с этими словами мой мир перевернулся.
— Вот он, окаянный повинен в смерти моего супруга! — обвинила меня старуха, указывая костлявым пальцем.
Ворвавшаяся к травнику толпа оказалась недружелюбно настроена. Каждый, кто тут находился, знал меня в лицо или слышал обо мне. Обвинение в убийстве кого-то застало меня врасплох. Я не знал, как быть в этот момент, мысль оправдаться сразу канула в лету. Сейчас мне необходима помощь извне, пока толпа не решила меня растерзать. Мужик с уверенностью знал, что говорил, и верил в это. Тем самым толпа поддерживала его.
«Да что тут происходит? Почему все они на меня так всполошились?» — я никак не мог поверить в происходящее.
Попытавшись вырваться из цепкой хватки надзирателя, сразу был одарен сильным пинком и повален на пол. Тут толпа решила помочь своему лидеру: кто-то намеревался связать, другой приложить хорошим ударом по моему бедному телу. Но всё быстро закончилось, так не начавшись. Удар по столешнице отрезвил толпу, заставив тех обратить свой взор на нарушителя спокойствия. Им оказался рассерженный травник. Взгляд через очки был суров и мог укротить любого, кто встанет против него.
Вмиг он резко подобрел.
— Уф. Друзья, давайте не будем впадать в крайности. Успокоимся и поговорим как цивилизованные люди. Мы же не демоны или монстры какие-то. Уф. Для начала выслушаем сторону обвинения, после уже начнём двигаться дальше. Если мы начнём самоуправство, тогда мы не лучше тех, кто живёт за нашей деревней в двадцати верстах в пещерах Роглака. Уф. — После слов травника толпа начала кивать ему, соглашаясь, кое-кто вообще покраснел от стыда.
— Что вы слушаете его? Схватите мальчишку да на виселицу, чтобы другим повадно не было! — высказалась бабка, подначивая толпу к действиям.
— Тише, старая, иди своей дорогой. Без тебя всё тут решим, — высказался один из деревенских, выпроваживая каргу. Та хотела уже возмутиться, но её грубо выпроводили.
Как быстро он смог управиться с толпой! Привлек к себе внимание шумом, заставив их отвлечься от меня. Привёл аргументы с примерами, заставив людей задуматься. Насколько у этого человека большой авторитет, что никто не стал ему перечить! Даже мужик, скрутивший меня, дал встать, но не отпускал. В образовавшейся тишине первый голос взял тот самый незнакомец, удерживающий меня. Этот мужик, похоже, является у них кем-то вроде деревенского старожилы или шерифа, возможно, главным стражем.
— Прости за такой беспорядок, Лариус, не знаю, какой бес в меня вселился. В начале я хотел один прийти сюда, да разобраться. Но что-то пошло не так, и я не заметил, как за мной увязалась вся толпа. Если говорить по существу, мальчишка обвиняется в убийстве старосты нашей деревни. Бабка Зиргела поручила этому мальчику принесли ей травы для специального отвара. Сделав лекарство, она в течение недели давала его многоуважаемому старосте. Как она говорила, он чувствовал себя нормально. Но пару дней назад он упал в кому, после чего его сердце перестало биться. — От новости о смерти я побледнел.