Вот тут стала вырисовываться картина. Вместо того, чтобы рассказать мне всё сразу, они меня решили использовать меня как приманку. Я был пешкой на их шахматной доске, которую нежалко убрать в любое время. Обида улетучилась, оставляя лишь гнев. Я был таким дураком, что не смог сразу догадаться, ведь Аргур намекал мне, а я просто его проигнорировал… Злость обуяла меня, я взглянул исподлобья на собеседников.
— Значит, я был для вас лишь наживкой… — процедил сквозь зубы.
— Именно так… уф… — Кристиан не обратил никакого внимания на моё недовольство. — Как ты мог догадаться, я пытался тебя отговорить тогда… уф… но, увы, ты решил сам начать эту игру. Я не мог упустить этого шанс и помог тебе избежать серьёзных последствий… уф… — тут он замолчал, смерив меня осуждающим взглядом. — Если бы ты послушал тогда Аргура, можно было всего этого избежать… уф…
Кузнец, не принимавший участия в разговоре, лишь махнул рукой, показывая, что всё слышит, но не хочет вмешиваться.
— Ненавижу всех вас, ненавижу… — я мог лишь шептать, в упор смотря на взрослых.
Молчавший всё это время староста поднял руку:
— Попрошу всех собравшихся удалиться. Я хочу сам поговорить с мальчиком, — голос его был твёрдым, с хрипотцой.
Никто не стал возражать, даже кузнец встрепенулся, будто протрезвел. Люди поочереди покинули комнату. Мы встретились взглядами. Я зло уставился на него. Незнакомец бросил презрительный взгляд, будто видел перед собой какую-то букашку. Обойдя меня стороной, он подошёл к камину и бросил в огонь вещь, больше всего напоминающую кочергу, на которой были выгравированы странные символы, с ярким чёрным камнем на конце.
Я не придал этому никакого значения. Сейчас мои мысли заняло лишь обдумывание бегства. Нужно было найти способ как-то вырубить их и сбежать. Если этого не сделать сейчас, тогда у меня не будет другого шанса вырваться на свободу. Нужно разговорить старосту, после чего нанести быстрый и решающий удар.
Разработав план побега, я приступил к его реализации. У незнакомца было совсем другое мнение.
Удар в челюсть вышиб из меня дух. В ушах зазвенело, перед глазами всё плыло, ни о каком плане побега я больше не думал.
— Это тебе за мою жену, даже если я её не любил. Теперь ответь, где артефакт быка?
Спустя час
— Говори, где артефакт быка… — Не услышав от меня чёткого ответа, он в очередной раз нанёс мне удар по лицу.
Уже несколько минут старик Георг Швай из династии благородных аристократов Шва продолжал выуживать из меня информацию о каком-то артефакте быка, которого я в глаза не видел, но палач, видимо, считал иначе. Получаю очередной удар, шея неприятно хрустнула. Перед глазами вспыхнули мириады ярких искр. Тут старик стряхнул руку, разминая пальцы.
— Не понимаю тебя. Либо ты мазохист, который готов мучиться, либо правда ничего не знаешь, ведь я тебя точно не отпущу отсюда, пока не узнаю правду… — сообщил мне экзекутор, поливая меня ледяной водой в очередной раз.
Холод проникал до самых костей. Скрипя зубами, я сказал:
— Я не помню… — повторил очередной раз заезжую фразу.
После чего резко зажмурился, готовясь к удару. Вместо этого старик приподнял мне голову. Я подумал, что вот он мой конец, как к моему лбу приложили что-то прохладное. Сильнее зажмурился, в надежде больше не чувствовать боли, но вместо неё пришло лишь лёгкое покалывание. Тут же открыл глаза, и стена, что блокировала воспоминания, резко отступила, пуская в разум тот отрезок памяти, где я был пойман врасплох незнакомцем в чёрном плаще. Кадры нескольких часов прошлого открыли занавес правды. Старик, увидев мою реакцию, убрал со лба тот же самый предмет из чистого серебра и приложил другой, только с иным зверем, больше всего напоминающую птицу, взмывающую вверх в пламени. Я сразу обратил внимание на его волосы. Они были седые, словно первый снег.
— Вижу, ты узнаёшь то, что у меня в руке. Значит, кто-то уже забрал быка и заблокировал твои воспоминания. Это нехорошо… — рассуждал Швай, складывая картину в целом. — Расскажи всё, как было на самом деле, и тогда я подумаю о твоей судьбе трупа. — Через секунду чудесным образом его волосы приняли первоначальный коричневый цвет.
Пришлось без утайки начать рассказ о попытке настоящего преступника убить меня во время бунта деревенских. На рассказ ушло добрых десять минут, затем старик задумался.
— Значит, охотник за предметами… Очень плохо, если это правда — следующим может оказаться мой талисман. Не зря он решил использовать орла на тебе. Сила этого предмета может промывать мозги, а затем заблокировать воспоминания. Тем более ты упомянул Тёмного волшебника. Интересно, кто же это за очередной маг, что так заинтересовался тобою? Но это всё потом. Сам факт того, что ты знаешь о существовании артефактов, делает тебя опасным. Кто знает, что будет в будущем, если ты каким-то образом заполучишь один из них? Тогда появится шанс, что ты захочешь заполучить и мой предмет. — Закончив своё рассуждение, он подошёл к камину.
Я не подавал голоса, мне нечего было сказать.
Уставившись в огонь, старик сообщил:
— Я не могу просто так взять и убить тебя. Жители деревни просто сочтут меня безумным детоубийцей. Нет, мы поступим по-другому. Пускай Коллегия волшебников тебя судит. У них есть свои методы, как поступать с такими преступниками, чтобы ты точно молчал и не мог никому рассказать об увиденном…
Постоял с минуты около камина, после чего взял кочергу, конец которой раскололся до красна. Не мешкая, пока я не опомнился, мужчина схватил меня за волосы и опрокинул голову назад. Секунда, и я почувствовал на левом виске и части скулы адскую боль. Она длилась пять секунд, по ощущениям — целую вечность. Когда надо мной закончилась экзекуция, я услышал, как старик отбросил кочергу в сторону. Я ныл, кривлялся по полу в попытке сбить боль с лица. Через невыносимые пытки я уловил звук открывающейся двери и крик травника:
— Что вы наделали… Уф! — возмутился он, подбежав ко мне, — Мои зелья не смогут вылечить мальчика. Погодите, что это такое… Уф? — Только сейчас говоривший обратил внимание на область проблемы. — Это клеймо раба… Уф… Вы что с ума сошли?! Зачем вы поставили это? Вы испортили мальчику жизнь… Уф…
Аристократ Швай даже не стал комментировать. С довольной улыбкой он обратился к стражнику деревни:
— Кристиан, ты вызвал Коллегию волшебников, как я просил тебя недавно? — Сквозь ширму волос я наблюдал за ними здоровым глазом. Кристиан молча кивнул.
— Хорошо… Тогда пусть Лариус подлечит мальца и подготовит к транспортировке. Коллегии нужно примерно двое суток, чтобы сюда добраться. Если к этому времени пленник окочурится, они будут весьма недовольны, — сделав прямой намёк, Георг предупредил подчинённого.
Парень смирно встал.
— Можете положиться на меня. До приходя Коллегии он будет полностью готов и здоров.
— Приятно это слышать. Лариус, это и тебя касается тоже. Разрешаю использовать зелье среднего исцеления. Парень должен дышать и блистать здоровьем. Касаемо раны на лице… Можешь не стараться её убрать. Я его клеймил зачарованным предметом, теперь он по жизни будет ходить с этим символом. Если только не получит амнистию от короля или благословение самой Магии. Это мало вероятно с его приключениями на неприятности, так что клеймо будет его наказанием за убийство моей жены. — Отдав распоряжение, он отбыл, оставив нас с травником.
Алхимик молчал минуту, и лишь, когда услышал четкий удар двери в дальнем коридоре, заговорил:
— Молчи и ничего не говори? — шепотом произнес он? — Я задам тебе вопрос, моргнул один раз это — да, и два раза — нет. Ты меня понял?
Налил на лицо очередную порцию зелья, снимая боль с левой стороны лица. Тяжело дыша, я с презрением уставился на него. У меня была лишь одна мысль: «Больше никому не доверять». Я отвернулся от него, показывая неготовность с ним говорить.
— Не хочешь?! Придурок, я хочу тебе помочь… Если не хочешь умереть, тебе придётся ответить на мои вопросы. Я рискую, разговаривая с тобой… Ладно, когда захочешь говорить, вспомни наши уроки. — Затем он принялся обрабатывать мои раны, и перед тем как уйти, кинул разные травы к моим ногам: — Когда освободят, сам знаешь, как себе помочь.