— Вот так-то лучше…
***
Очередное моё пробуждение знаменовалось головной болью. Тело почему-то не слушалось меня. Я попытался было издать звук, но вышло лишь тяжелое сопение. Каким-то странным образом меня всего парализовало, из-за этого я не мог пошевелиться или сказать что-нибудь членораздельно. Нужно было понять, где я нахожусь сейчас, и у меня оставался лишь один орган чувств — слух. Как раз именно он меня никогда не подводил. Прислушавшись, я уловил несколько голосов:
— Слушай, Анна, он уже давно спит, давай пошарим у него в карманах, — эхом раздался мальчишеский голос в моей голове.
— Дюк, мама сказала не трогать его…
— Да ладно тебе, не трусь. Видишь, пока она занята повозкой, а он крепко спит, может что-то да и перепадёт нам. Смотри, какой у него мешок увесистый, а цепочка серебрёная на шее. Наверняка много денег стоит…
— Тем более не трогай его! Возможно он один из аристократов. Потом у мамы будут проблемы из-за нас, — пошла на полный отказ девчонка.
По всей видимости — это брат и сестра, а добротная дама — их мать. Сейчас я лежу полностью обезоруженный: тело не хочет меня слушаться. Перспектива быть ограбленным кем-то не очень радовала меня, тем более каким-то мальчишкой.
— Опять ты за своё, Анна. Вот мы родились с тобой в один день, играем, развлекаемся мы вместе… как только что-то происходит интересное, ты сразу убегаешь. Я старший в нашей семье и люблю действовать, пока ты в свою очередь наоборот всего боишься. Ты до сих пор боишься своей тени! Может хватит быть такой трусихой и стать реалисткой? Видишь, лежат сокровища, только руку протяни, и оно твоё. Давай, помоги мне, вместе мы быстро управимся, — он попытался уговорить свою сестру пойти на необдуманную авантюру.
— Н-н-нет, я не согласна с тобой! — дрожащим голосом сообщила она.
— Да иди ты… — мальчишка отмахнулся от сестры, приблизившись ко мне. — Так, давай посмотрим, что за мешочек у тебя там… — Он бесцеремонно похлопал меня по бедрам, после чего нашел искомое: — Давай посмотрим, сколько у него там собралось. — пролепетал себе под нос парень. — Ого-го, какие мы богатые! Смотри, Анна, чего ты лишилась. Тут целое состояние, которого хватит нам на несколько лет безбедной жизни.
— Дюк, прошу, положи на место, а то я всё расскажу ма… — не успела она договорить, как парень подвинулся к ней.
— Только посмей это сделать! Иначе я ей расскажу, куда ты ходишь по ночам. — Девочка пискнула от слов брата и замолчала. — Вот так… Если у него такие деньги собой, то серебряной цепочкой не обеднеет.
Сука, да он вообще головой тронутый! Сначала забрал у меня деньги, стал угрожать своей сестре, а теперь ему захотелось забрать у меня артефакт! А не много ты хочешь, парень? Губа не дура пойти на самое сокровенное, что есть у меня. Нужно как можно скорее расшевелить моё тело!
«Давай же, двигайся, хватит лежать. Если так продолжится, я останусь ни с чем! Тогда загадка феникса и других предметов останется навеки потерянным для меняя-я-я…»
— Дай-ка я заберу у тебя эту цацку? — поговаривал сам себе парень, ухватившись за цепочку.
Эфир подобно глотку свежему воздуху бьёт по мне. Резко открываю глаза, парень на секунду впадает в ступор. Перехватываю его руку, тяну к себе и ногой бью ему в живот. Удар получается несильным, но болезненным для него. Адреналин бьёт в голову, я хватаю его всем телом, пытаюсь сделать захват шеи, но парень уже приходит в себя. Мне показалось, что победа у меня в кармане, на деле наоборот: рыжий смог взять инициативу в свои руки. Всего минута возни, и я оказываюсь скрученный по рукам. Парень всем телом вбивает меня к доскам фургона.
— Что думал, такой ловкий… Ну ничего… Пару ударов… И ты будешь у меня смирным и милым как котёнок, — прошептал у самого уха Дюк. — Цепочку я, пожалуй, у тебя заберу.
— Сука… — только и смог процедить я в попытках вырваться.
— У тебя в штанах, девочка. — С этими словами он стал стягивать с меня цепочку. Когда я перестал её ощущать на себе, послышался женский твердый, словно раскат грома, голос.
— Дюк! — парень онемел будто парализованный. — Я тебе говорила не трогать его?!
— Анна! — уставился брат на свою сестру. Та в свою очередь тихонько сидела в конце фургона и непонимающее качала головой.
— Ты сестру тоже хотел заставить участвовать в этом? Правильно мне Георг говорил, следи за Дюком! Ещё нахлебаешься с ним дерьма… А ну-ка быстро отпустил ребёнка…
— Но мама…
— Я что-то не понятное сказала… — с угрозой в голосе сообщила она.
— Нет, мама…
— Тогда верни то, что украл, и оставь его в покое.
— Хорошо, мама…
Парень слез с меня, и цепочка сразу вернулась на своё место. Мешочек с трудом был отдан, а по весу даже стал легче. Этот гад всё-таки забрал своё.
— Отдай всё, не заставляй меня повторять. — Парень, скривившись, бросил мне под ноги драгоценные камни. Я собрал их все обратно в мешок. — Теперь сядь рядом с Анной и попроси у неё прощение, пока я буду общаться с нашим гостем. — Парень без слов двинулся к сестре и приобнял её. — Вы, молодой человек, приблизьтесь ко мне поближе, чтобы мы могли спокойно поговорить. Не заставляйте меня кричать или идти к вам внутрь; не хочу тратить время на остановки.
— Ваш сын хотел меня ограбить, так почему я должен с вами говорить, — решил я пока не доверять этой особе. Нет у меня больше никому веры.
— За твою голову назначена награда. Я могла уже сейчас сдать тебя кому надо и получить солидную сумму. Она, я тебе скажу, пятизначная; такие деньги не валяются, где попало. Но я не такая, мне известна правда, и я хочу тебе помочь, так что подвинься поближе, и давай же наконец поговорим. — В её словах я не почувствовал лжи.
Если бы она хотела зла, тогда не стала бы со мной так просто разговаривать. Если она говорит правду, значит на меня объявлена охота, а это чертовски плохо. Я дополз к самому началу фургона, откуда раздавался, из-под кожаной ширмы, голос матери Анны и Дюка. Она почувствовала моё присутствие и повернулась ко мне вполоборота. Как это ей удается, спрашивается?
Теперь она стала говорить со мной более мягко: — Зовут меня Моника Хейген, но ты можешь звать меня мама Моника или просто Госпожа, как тебе будет удобно.
— Лаит Александрит… — произнес я, не подумав. Наверное, привык что все стали называть меня Александрит, вот и приелось. — Моё имя мало что может сказать обо мне, но ради шага вежливости я представился. Касаемо моей резкой популярности — как вы это поняли?
— Твоё клеймо на лице.
— Сука… — тихо ругнулся я почти про себя.
— Ещё раз услышу от тебя такие слово, не подумаю, что ты мне чужое дитя. Покажу тебе, что значит ругаться при мне и моей доченьке, — продемонстрировала свой чудесный слух женщина.
— Слушайся её, она дело говорить, — раздался приглушенный голос парня.
Через силу сжимая кулаки, я пытался сдержать нарастающий гнев: — Извините, мамаша Хейген…
— Вообще-то мама Моника… Хотя пускай будет так. Вы, детишки неуёмные, всегда норовите сделать по-своему. Это ваша самое большая ошибка — идти наперекор более умного и сильного. — На секунду она отвлеклась и ударила плеткой по гнедым. — Хотелось бы узнать твою версию происходящего в деревне…
— Тебя это никак не должно касаться. Я не просил мне помогать или спасать. Я могу сам позаботиться о себе…
— Ой дура-а-ак… — раздался голос парня.
— Зря… Я хотела по-хорошему, — разочарованно произнесла она.
— Что в моих словах было оскорбительного? Я лишь сообщил тебе истину и не более. Ты сама затащила меня сюда, применив силу. Твой пацан решил ограбить меня, а ты не попрепятствовала этому! Как я заметил, ты прекрасно знала, что тут происходит. Твой слух просто великолепен. Почему ты разрешила своему отпрыску ко мне притронуться?
— Ах ты! — Разгневанный моими словами парень решил пойти на защиту чести своей матери. Он уже было встал, как громкий голос заставил его вернуться на место.