С минуты он молчал, доставая ключ и открывая дверь: — Вы люди всегда печётесь о своей жизни, не думая о других, когда вашей душонке угрожает опасность. Вы трясётесь, боитесь, ваше дыхание учащается, сердце бьется так бешено, что готово выпрыгнуть из тела. Когда мы наоборот боремся, выживаем, скрываемся, помогаем друг другу, не даем погибнуть себе подобным, вы наоборот без разбору ловите нас. Используете для своих экспериментов, пыточных. Убиваете ради забавы, чтобы потешить своё эго. Теперь ответь мне: почему я должен не съесть тебя… — холодным голосом произнёс так, что у меня сердце ушло в пятки.
В его словах я видел смысл, он полностью был прав. Не знаю, как поступают другие люди в этом мире. Я лично поступал так же, как он сказал. Те же самые гроблы в лесу неподалеку от деревни — просто охотился за ними ради денег. Их внутренности очень ценились в алхимическом плане. Я даже помню, сколько их убил… Сама мысль об этом заставила застыдиться и опустить голову. Собеседник увидел моё состояние и недовольно скривился. Он догадался, о чём я задумался. Отвернувшись, он вошел внутрь помещение, оставляя меня со своими мыслями одного. Почти сразу я почуял странный запах и сморщился, но не придал этому значению, продолжая думать над словами этого существа — я такое же чудовище, ничем не отличающиеся от этого монстра…
Полчаса я мариновал себе мозг этими мыслями, пока не вернулся паукообразный. Он смерил меня безразличным взглядом, взвалил себе на спину снова и понёс куда-то. Я уже не смотрел, куда меня ведут, это бесполезно. Оказавшись в липкой паутине, добыче остается лишь смириться со своей участью… Тут я стал понимать: «Добыча» — это же естественный отбор в природе — сильнейший пожирает слабого. Тогда получается, что это была лишь добыча и только. Я лишь охотился, чтобы выжить. Я не собирался никого убивать за просто так. Осознав истину, я рьяно зашевелился, что грузчику явно не понравилось.
— Хватит дергаться, иначе проволоку по земле.
— Да отпусти ты меня! Я не собираюсь так просто расставаться с жизнью, — пыхтя говорю я ему, всё сильнее дергаясь.
— Интересно, почему ты так резко изменил своё решение? — поинтересовался он, сбрасывая меня резко с плеча. От неожиданности я упал лицом в земли, из-за чего в очередной раз в рот попала порция земли.
Перевернувшись, отплевался как мог, после чего не тратя времени сказал: — Это естественный отбор, я лишь выживал, чтобы не умереть от голода. Как и вы поступаете, чтобы выжить, убиваете зверей, людей. Не отрицай этого, я почувствовал запах крови в том помещении, куда ты заходил. — Это было неточно, ведь я не понял этого. Но по реакции собеседника попал в точку. Нужно продолжать, пока не останутся аргументы. — Я так же поступал — вылавливал тощих гроблов, тащил в ловушку и сразу убивал. Тем самым давая другим монстрам его вида прожить зиму. Иначе они могли поубивать друг друга из-за голода. Могло перерасти в полный геноцид и каннибализм, пока не остался бы в живых один. Даже если единицам или чудом всем удастся пережить зиму, вряд ли при первом же контакте с сильным монстром превосходящего их по силе они смогут выжить.
Конечно, я утрировал — такого не могло случиться по двум случаям: во-первых, они убили бы слабых, съели их, и всё. Это распространено в природе, как кошка убивает своих котят, если понимает, что не сможет их прокормить, оставляя в живых лишь двоих или одного. Во-вторых, они могут уйти в так называемую спячку и пережить голодную зиму. Ведь они амфибии, живущие под водой. Не знаю, удалось ли мне его убедить, но мнение обо мне он поменял. Видно, как он задумался, оценивая мои слова.
— Слишком натянуто и много воды. В некоторых моментах я вижу много прорех. Но ты смог понять суть. Это спасает тебя от смерти. Да, я согласен с тобой, каждый выживает как может. Но я останусь при своем, вы, люди, убиваете нас ради забавы и тщеславия. Ваша гордыня не позволит принять нас как равных. Вы будете продолжать нас истреблять, пока мы не исчезнем. Только когда нас не станет, вы начнёте уничтожать сами себя. Ведь вы не сможете жить мирно, пока у вас есть такие порочные грехи как зависть, похоть, гордыня, жадность, гнев, чревоугодие и лень. Пока вы не усмирите их, у нас не будет будущего, как и у вас.
— Честно, я мало что могу противопоставить твоим словам. Ведь я только начинаю жить и познавать это мир. Я так же был использован в экспериментах, в чужих планах. Поставили метку, рушащую мне жизнь под корень. Я умудрился поссориться с тем, кто находился со мной в одной лодке. Теперь они хотят меня убить, так что я вас прекрасно понимаю…
Неожиданно он подошел ко мне и разрезал путы одним взмахом кинжала. Я инстинктивно зажмурился, ожидая удара. Но нет, я оказался невредим, а сам собеседник стал уходить обратно, оставляя меня тут одного. Захотел рвануть прочь в сторону, но я почему-то передумал. Сел на землю, посмотрел на удаляющегося паукообразного человека. Почему он решил молча уйти, оставляя меня тут одного? Не очередная ли это ловушка монстра? Где его сородичи будут поджидать меня, если я примусь бежать? Либо это выбор — он дает мне шанс уйти, забыть про это место как страшный сон и дальше волочить своё существование. Или пойти за ним, увидеть для себя что-то новое и понять их. Снова жизнь заставляет меня выбирать.
— Да будь всё проклято! — завопил я, принимаясь бежать.
***
— Вставай, Лаит, сегодня у тебя много дел, — без предупреждения вошел главный смотритель в мою келью.
Туго поворачиваясь на спину, я недовольно заворчал: — Только уснул пару часов назад, дайте ещё хотя бы часок подремать, — умоляющее застонал, обхватив руками подушку.
Смотритель чихал на моё мнение. Заметил бездействия с моей стороны, обхватил мою ногу, грубо поволок по каменному полу. Я не успел даже пикнуть, как оказался снаружи, где меня ожидал Арахмед. Тяжело выдохнул, стал поминать плохим словом обидчика. Того не оказалось рядом, он уже покинул нас, как только выкинул ненужный мусор. Паукообразный с усмешкой наблюдал за моими потугами привести себя в порядок. Негоже стоять перед стражем главного собора в том неопрятном виде. Даже если он уже стоит перед тобой и ждет, пока ты обратишь на него своё внимание на него.
— Что этот козлодой себе позволяет. Я, конечно, понимаю — это его работа. Но я, в первую очередь, гость, только потом вещи или еда — кому как нравится, — пожаловался собеседнику, уже давно стоя на своих двоих, отряхиваясь от пыли.
— Сатиры миролюбивый народ. Он лишь выполнял свою работу. Если кто-то не подчиняется или препятствует им, тогда они применяют силу или ещё хуже — могут убить для достижения своей цели, так что будь поаккуратнее с ними, они необидчивые на слова, только на деле, — сообщил он мне, отворачиваясь в сторону к главному храму. Благо, главное здание находилось недалеко от кельи, всего в пяти минут пешим ходом.
Днём монастырь оказался не таким пустынным, как мне показалось вчера. Занимал он гордый полутора гектара земли, окруженный частично каменными и сделанными из массивных брусьев стен. Все здания, попадавшиеся мне по пути, имели круглую форму, а не стандартный квадрат. У каждого имелся второй этаж с округлённой крышей из белой черепицы. Постройки ничем не отличались друг от друга, будто их под копирку строили. Нет, ошибочка — есть отличие в виде висячих вывесок у дверей, обозначающее сферу деятельности или проживающего там жителя.
Следуя за Арахмедом, я стал виновником всеобщего внимания. Вокруг нас стали собираться множество разномастных монстров. От маленьких синих пикси до больших рогатых демонов, облачённых в красные латы. Среди них я не наблюдал людей. Наверное, тут их не жаловали — вот как сейчас смотрят на меня злыми мордами монстры этого монастыря. Пришлось делать шире шаг и равняться с сопровождающим. Кто знает, что на уме этих тварей, а оказаться чьим-то обедом как-то не хотелось. Арахмед заметил моё волнение и тихим голосом поведал мне.
— Ты первый из людей, кто шагнул живым по этой земле. Другие сразу оканчивали своё путешествие, даже не пережив ночи. Тебе есть чем гордиться, — похвалил мимолетно он меня. — На них не обращай внимание. Каждый из них прошел огонь и лед, прежде чем оказаться тут в покое и спасении. Кого-то пытались убить, других терзали и мучили. Одних вообще использовали как секс-игрушки для своих забав и утех. Так что у них есть право ненавидеть тебя и твоих подобных. Сейчас не волнуйся, они могут лишь молча наблюдать, пока ты рядом со мной. Они не посмеют даже тронуть. Только если ты не дашь им повода. Но будь уверен, они найдут способ, чтобы ты совершил ошибку, и тогда… — не успел он закончить свою мысль, как дверь главного храма открылась перед нами. Мне не требовалось дальнейших слов, я уже догадывался, что может ожидать меня в толпе фантастических тварей.