Горлов, однако, не обратил ни малейшего внимания на его озабоченность, по-прежнему пребывая в радужном состоянии от красиво выигранной партии.
— Ну что, еще одну? — предложил он. — Даю тебе последний шанс, Витёк.
Виктор решительно покачал головой:
— Нет, Владимир Эдуардович, извини. Что-то у меня сегодня не идет. Может, просто не мой день.
Он усмехнулся про себя. Действительно, назвать этот день удачным было бы, пожалуй, сильным преувеличением.
— Понимаю тебя, — пробормотал Горлов, пытливо разглядывая его.
— А может, все дело в ветре, — продолжал Виктор. — Честное слово, он чертовски мне действует на нервы. Что-то я и вправду не припомню таких завываний в это время года. Осенью еще куда ни шло…
— Ветер самый что ни на есть паршивый, — согласился Владимир Эдуардович. — Ладно, ребятки, я намек уловил, мне и в самом деле надо идти.
И он начал вставать из-за стола.
— Нет, ты меня не так понял, — спохватился Виктор. — Я вовсе не имел в виду…
— Я все понял правильно, — улыбнулся Горлов. — Не бери в голову. Мне ведь и самому чего-то не по себе от этого ветра. Я ж тебе сразу сказал, когда пришел — вроде ничего такого, а кошки на сердце скребут, так ведь? Так что я тебя очень даже хорошо понимаю. Спасибо за удовольствие, желаю вам, ребятки, как говорится, хорошо провести остаток вечера! А обо мне не беспокойтесь, я найду, как себя развлечь. Тем более что у меня дома лежит шикарный новый детектив про Каменскую, еще на прошлой неделе купил, все руки не доходят. Так что я сейчас пойду себе потихоньку, каминчик у себя там затоплю, рюмочку налью, заползу в свое креслице и буду в полном порядке, что бы тут ни выкидывал этот гребаный ветер!
И он, ни на секунду не переставая болтать, направился прямо к двери.
Медленно преодолевая сантиметр за сантиметром, Макс упорно поднимался вверх.
Пот лил с него градом, смешивался с кровью на его лице, но зато сучий крючок приближался с каждой секундой.
До него оставалось совсем немного.
Арина и Виктор стояли у входной двери, прощаясь с Горловым.
— Еще раз спасибо за розы. Просто удивительно, как вы угадали и цвет, и сорт. Это мои любимые.
— Я немножко разбираюсь в людях, Арина, — расцвел Владимир Эдуардович. — Все-таки профессиональный опыт чего-то стоит, а? Понимаешь мою мысль? Иди, я тебя обниму, девочка. Три раза, как у нас положено.
Они обнялись и расцеловались. Во время этой процедуры Горлов поднял взгляд к потолку, увидел там след от пули Макса. Арина, чуть повернув голову, проследила за его взглядом. Они переглянулись.
— В следующий раз мы свое возьмем, поиграем вволю, оттянемся, — сказал Виктор, ничего этого не заметивший.
— В следующий раз, дорогая, ты сама сможешь выбрать себе розы, — невозмутимо произнес Владимир Эдуардович, по-прежнему глядя прямо в зеленые глаза Арины. — Я приглашаю вас обоих к себе в ближайшую субботу. Кстати, Вить, что это у тебя за дырка в потолке? Вроде раньше не было?
— А, это… — замешкался Виктор. — Это…
— Это я виновата! — вмешалась Арина. — Я показывала Виктору свой револьвер и случайно выстрелила в потолок.
— У тебя есть револьвер, девочка? — удивился Горлов.
— А как же, — кокетливо улыбнулась Арина. — Я ведь сама должна была заботиться о собственной безопасности до встречи с Виктором. Сейчас я его покажу.
Она молнией метнулась в глубину комнаты и вернулась с револьвером в руках.
— Вот, — сказала она. — Достался мне от отца.
— Серьезная игрушка, — произнес Горлов, беря в руки револьвер и внимательно разглядывая его. — Переделанный газовый. Ты знаешь, что это незаконно, да? У тебя могут быть большие неприятности. Уж не знаю, чем занимался твой отец, но разрешения на такой ствол не дают. Так что смотри, не шали с ним больше. Лучше всего запрячь его подальше. Я не советую тебе разгуливать или разъезжать с этой штукой. Понимаешь мою мысль?
— Понимаю, конечно, — серьезно кивнула Арина. — Спасибо. Я так и сделаю.
Макс наконец-то поравнялся с вожделенным крючком и, дергая головой, стал пытаться зацепиться за него торчащей изо рта тряпкой. Это оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. То ли крючок был недостаточно острым, то ли тряпка была слишком гладкой, во всяком случае, она скользила по острию, никак не цепляясь за него.
Макс тем не менее настойчиво продолжал свои попытки и в конце концов добился успеха. В тряпке оказалась небольшая дырка, край которой прочно зацепился за крючок.
Боясь поверить в свою удачу, Макс начал осторожно отклонять голову назад, чтобы предельно натянуть тряпку. Вопрос теперь состоял в том, выдержит ли она при рывке — если да, кляп вылетит, если нет, то тряпка порвется, уничтожив последние надежды на спасение.