Владимир Эдуардович распахнул дверь. Поджидавший ветер тут же со свистом взвинтился перед его носом, заставив отставного майора невольно отпрянуть назад.
— Может, все же отвезти тебя? — предложил Виктор. — Ты уверен, что этого не хочешь?
— На сто процентов! — усмехнулся Горлов. — Еще, как говорится, не родился тот ветер, который заставит меня изменить мое решение. Будьте здоровы. Увидимся на следующей неделе. Будь осторожна со своим мотоциклом, девочка! Помнишь ту девицу, про которую я рассказывал? Ей тогда мало не показалось, поверь мне, хе-хе-хе-хе!..
И, радостно оживившись при этом приятном воспоминании, Горлов с довольным смехом шагнул за порог. Дверь за ним закрылась.
В эту же секунду Макс изо всей силы рванулся назад, и тряпка, к счастью для него оказавшаяся достаточно крепкой, пробкой вылетела у него изо рта.
Он набрал воздуха в легкие и заорал хриплым от боли голосом:
— Помогите! Помогите мне! Помогите-е-е-е!
Не успевший еще отойти от двери Виктор оцепенел на месте при этом крике.
Он бросил отчаянный взгляд на Арину и опрометью кинулся в спальню.
Горлов, сошедший уже было с крыльца вниз, остановился и прислушался.
Странный звук, похожий на далекий, приглушенный крик, вновь донесся до него сквозь подвывания ветра.
Горлов постоял секунду в сомнении, не послышалось ли ему, а затем решительно повернул обратно и постучал.
Виктор повернул ключ, резко распахнул двери стенного шкафа, и Макс, опиравшийся на одну из дверей изнутри, повалился прямо на него.
Никак не ожидавший этого Виктор не удержался на ногах, и оба они тяжело упали на пол. Макс оказался сверху, и это несколько смягчило для него удар.
— Помогите! — начал он снова кричать. — Пом…
Больше ему не удалось произнести ни звука. Рука Виктора плотно запечатала ему рот.
Дверь дома распахнулась. На пороге возникла гостеприимно улыбающаяся Арина.
— Вы что-то забыли, Владимир Эдуардович? — спокойно спросила она.
— Нет, ничего, — чуть смущенно ответил Горлов.
Хладнокровие, с которым смотрела на него Арина, не могло не подействовать на него.
— Мне показалось, я что-то услышал. У вас все в порядке?
— Да, конечно, а что с нами может быть?! — удивленно пожала она плечами. — Виктор пошел в туалет. Хотите, я его позову?
— Нет, нет, не надо, — не сразу ответил Горлов. — Мне просто померещилось, только и всего. Это все из-за этого гребаного ветра. Он просто хочет нас всех с ума свести. Но с нами не так-то легко совладать, правда, Арина?! Как там в песне поется — «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас!» Правильно? Это кто, Макаревич, да?
— Кажется, да.
— Ну, ладно, извини, что побеспокоил. Не говори Вику, а то он решит, что у меня совсем крыша поехала. Спокойной ночи!
Виктор, который сквозь приоткрытую дверь спальни прекрасно слышал весь разговор, криво усмехнулся и покачал головой. Он сидел верхом на Максе, все так же крепко зажимая ему рот ладонью.
Наконец в гостиной хлопнула дверь. Стало тихо.
Виктор повернул голову, посмотрел на Макса. Тот лежал, вперив неподвижный взгляд в одну точку.
Виктор наклонился к нему, помахал рукой перед глазами. Макс по-прежнему глядел, не моргая. Он был без сознания.
Владимир Эдуардович сделал несколько шагов и остановился около черного мотоцикла, зловещим силуэтом возникшего из окружающей мглы. Стальные части его тускло блестели, а ветер, вздымавший ленточки у рукояток руля, бахрому на седле и ремни притороченных сзади кожаных сумок, создавал ощущение, что машина вот-вот взревет, сорвется с места и умчится вдаль.
Горлов некоторое время постоял в задумчивости, разглядывая металлическое чудовище, потом еще раз повернулся, посмотрел на дом и, придерживая кепку от яростных нападок ветра, начал спускаться по освещенной лунным светом дороге.
25. Ожидание
Виктор и Арина сидели рядышком на краю постели, безнадежно уставившись на лежащего на полу Макса. Оба смертельно устали, напряжение, в котором они находились во время визита Горлова, сейчас отпустило их, и они с каким-то тупым равнодушием молча ждали, когда раненый снова придет в себя.
Бой часов, в очередной раз раздавшийся в гостиной, заставил Виктора поднять голову.
— Ну и что мы теперь будем делать? — сдавленным голосом спросил он.