— Теперь?.. — тихим эхом отозвалась Арина.
Она не знала, что отвечать. Так же, как и у Виктора, у нее сейчас не было ни малейшего понятия о том, что надо теперь делать. Невероятная кошачья выживаемость Макса, сила, с которой он цеплялся за жизнь, спутала все карты. Единственное, что им оставалось, — это сидеть и ждать, когда он умрет.
Ничего мучительнее нельзя было себе представить. Они не знали, как долго это продлится, не могли даже подумать о том, что будет, если это не произойдет в ближайшие часы.
Арина в отчаянии посмотрела на Виктора. Он поразился перемене, произошедшей в ней. На лице не было и следа того хладнокровия, с которым она вела себя перед Горловым. Зеленые глаза потемнели, губы дрожали. Она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
В это время Макс издал громкий стон, заставивший обоих содрогнуться. Через секунду стон повторился с еще большей силой. Жуткая гримаса боли исказила его окровавленное лицо, неподвижные зрачки ожили, шевельнулись и уставились на вцепившуюся в Виктора Арину.
Все молчали.
— Слушайте, вы… — прохрипел наконец Макс, еле шевеля разбитыми губами. — Вы должны мне помочь. Вы не можете дать мне так умереть…
Он переводил лихорадочный взгляд с одного на другого.
Никто не отвечал ему.
Макс набрал воздуха в грудь, заговорил чуть громче. В голосе его неожиданно появились щемящие умоляющие нотки:
— Ариша, я прошу тебя! Пожалуйста, Арин! Вспомни, я ведь любил тебя!..
— Заткнись! — коротко бросила Арина.
Новая волна боли пробежала по телу раненого. Он мотнул головой, протяжно застонал.
— Это невозможно, — прошептал Виктор. — Мы должны что-то сделать…
Как ни тихо он говорил, Макс все же услышал его.
— Ты прав, доктор, — произнес он, когда боль чуть-чуть отпустила его. — Ты должен что-то сделать. Чем скорей, тем лучше. Иначе ты сильно пожалеешь, что вообще родился…. А-а-а-а!
Он опять начал стонать, но невероятным усилием воли подавил стон.
— Ох, доктор! — тяжело дыша, продолжил он. — Ты просто не представляешь, что с вами будет, док! Мне тебя вправду жалко, ты нормальный мужик. Но ты ведь знаешь, что такое месть, да, доктор? Что-нибудь слыхал про это, а? Пока я тут поджидал вас, я позвонил ребятам. Так что они скоро приедут за вами. Они сожрут вас обоих заживо, понимаешь, доктор? На кусочки порвут… Я не шучу, они… А-а-а-а-а!
Он осекся, боль опять захлестнула его.
Арина гневно вскочила на ноги.
— Он врет! — заглушая стоны, закричала она. — Не верь ему, он все врет! Ты что, не видишь, кто он!
Виктор в растерянности посмотрел на Макса.
— Не слушай ты эту дуру, доктор, — с трудом проговорил Макс. — Она просто глупая баба. Телка и есть телка. Чего с нее взять. Вы оба в полной жопе, скоро вы это сами увидите. Спаси ее, Витя, пока не поздно, она ведь, дура, не понимает, что с ней будет! Помогите мне, и я вас оставлю в покое. Навсегда. Никто пальцем вас не тронет, я обещаю! Доктор, ты ведь умный мужик, я клянусь… А-а-а-а!..
Он стонал теперь все чаще. Боль отпускала его только на несколько секунд, а затем с новой силой острыми когтями впивалась в тело.
Арина не обратила ни малейшего внимания на эти стоны. Глаза ее горели бешеной ненавистью. Не помня себя, она схватила Макса за грудки, оторвала от пола, изо всей силы затрясла его.
— Я тебе сказала, заткнись! — кричала она. — Хочешь напугать нас, ты, сукин сын! Подонок! Гнида! Заткнись! Ты понял меня? Ты понял?!.
Зубы Макса стучали.
Он хотел было сказать что-то, но вместо этого только коротко вскрикнул. Голова его беспомощно мотнулась и обмякла.
Виктор подскочил к нему, оттянул веко.
— Отпусти его. Он все равно тебя не слышит, он без сознания.
Арина, опомнившись, разжала руки.
— Сволочь! — снова выругалась она. — Подонок!
— Прекрати это, — успокаивающе произнес Виктор. — Ты что, не видишь, как он мучается. Он умирает.
— И что из этого?! — с вызовом спросила она. — О боже, Витя, я больше не могу, хоть бы он уже сдох поскорей, этот гад! Я правда больше не могу, Витенька. Клянусь тебе…
Больше она не сумела ничего произнести. Слезы бисеринками посыпались из глаз.
Виктор обнял ее, прижал к себе.
— Ты вспомни, кто ты такой, Вить! — раздался вдруг снизу хриплый голос Макса.
Они отпрянули друг от друга, словно застигнутые врасплох.
Макс говорил медленно и тихо, с трудом роняя слова, которые звучали от этого более весомо.
— Ты ведь доктор, Вить, правда? Какой-никакой, но доктор. Ты ведь давал эту долбаную клятву, как там она у вас называется… Короче, ты должен помочь мне! Ты… А-а-а-а!