Луна светила в разрывы облаков, черными фуриями носящимися по небу. Деревья вокруг беспрерывно стенали и кланялись, как толпа ошалевших плакальщиц. Их раздирающие душу рыданья, пробивающееся сквозь этот плач рычание невидимых глазу зверей, вой и свист веселящегося ветра — все это смешалось в общую сумасшедшую какофонию, от которой закладывало уши.
Арина, из последних сил толкавшая мотоцикл, вдруг резко остановилась. Какой-то знакомый силуэт промелькнул в просвете между деревьями.
— Боже ты мой! — прошептала она, вглядевшись как следует.
— Что такое? — повернулся Виктор.
— Погаси фару, скорей! Она все еще там.
— Кто?
— Твоя Царица Рыб. Посмотри.
Действительно, Варвара по-прежнему невозмутимо сидела на своем месте, не обращая ни малейшего внимания на разыгравшуюся вокруг стихию.
— Черт бы ее подрал! — выругался Виктор. — Только ее не хватало!
Стараясь двигаться как можно незаметнее, они стали осторожно обходить Варвару со спины. Темнота и завывания ветра благоприятствовали им — старая рыбачка даже не шелохнулась.
Сидящая, как на троне, на широком удобном пне, с короной седых развевающихся волос на голове и неизменной сигарой во рту, она походила на древнюю лесную ведьму, безумную колдунью, заварившую эту бурю и теперь по праву наслаждавшуюся делом своих рук.
Арина, заглядевшаяся на Царицу Рыб, не заметила небольшую яму и, оступившись, провалилась туда одной ногой. Тотчас же прямо перед ее лицом бесшумно вспорхнула какая-то птица, почти задела лицо своим темным крылом, чем окончательно, до смерти перепугала ее.
— Что с тобой? — подбежал встревоженный Виктор.
Она молчала, смотрела на него, судорожно всхлипывая. Сердце в груди отчаянно ухало, как раненая сова.
— Что такое? — снова спросил Виктор.
Она глубоко вздохнула, вытерла слезы, подождала, пока сердце перестанет биться так громко и болезненно. Все еще дрожащим голосом наконец сказала:
— Извини меня. Ничего. Клянусь луной, ничего. Просто птица взлетела, и я испугалась. Прости меня, пожалуйста. Я просто дура, вот и все. Я глупая трусиха. Я просто больше не могу…
Она опять всхлипнула.
Виктор помог ей выбраться из ямы, как маленькую, погладил по голове, вытер слезы.
— Я знаю, как тебе трудно. Осталось немного. Будь умницей, прошу тебя.
— Я уже в порядке, — кивнула она. — Больше этого не будет, не беспокойся.
И они двинулись дальше.
Убедившись, что Варвара осталась далеко позади, Виктор снова зажег фару.
Тотчас же плотно обступившие их деревья бросились врассыпную. Вспыхнувший свет мощным лучом расчистил дорогу. Идти стало немного легче, хотя огромный мотоцикл со своим зловещим ездоком с каждым шагом становился все тяжелее.
Наконец Виктор остановился.
— Дальше его везти нет смысла, — сказал он. — Это место не хуже и не лучше любого другого.
Он поставил мотоцикл так, чтобы фара его освещала место предполагаемой могилы, очертил лопатой ее контуры, и они принялись за работу.
Густая чаща надежно укрывала их от нападок вконец озверевшего ветра. Бесясь от бессилия, от невозможности помешать им, он еще пуще стал гонять по небу черные облака, закрутил их бешеной круговертью, которой, казалось, не будет ни конца, ни края.
Земля была мягкой, работа шла довольно легко, и тем не менее они копали уже больше двух часов.
Виктор, стоя на дне ямы, поднял голову.
Он не мог не признаться себе, что Макс, мрачным призраком восседавший на своем черном металлическом скакуне, вызывает у него те же чувства, что и у Арины. Им обоим казалось, что мертвец со злорадной усмешкой наблюдает за ними сквозь темное стекло своего непроницаемого шлема. Может быть, именно поэтому они работали все это время молча, стараясь не смотреть наверх.
Оба уже давно выбились из сил, руки покрылись волдырями, а одежда промокла от пота, но они все копали и копали как заведенные, превратились в механических кукол без мыслей и слов, кукол, предназначенных для выкапывания могил.
Виктор с вызовом и ненавистью смотрел на Макса. Свет фары его мотоцикла слабел, батарея садилась, и небо высоко над ним понемножку светлело.
Ветер, осознав наконец тщетность своих нападок, незаметно убрался восвояси.
Ночь медленно перетекала в утро.
Арина все еще по инерции продолжала копать.
Виктор мягким движением остановил ее. Она с трудом разогнула спину. Дело было сделано. По всему периметру ямы возвышались кучи вырытой ими земли.