Помимо обычного приема, ему пришлось выполнить три тяжелые операции. Последняя из них — сохранение, а вернее, переворачивание бедра попавшей под машину овчарки — просто выжала из него все силы. А главное, он до сих пор не был убежден в результате. Удалось ли спасти собаку от хромоты, будет известно не раньше, чем через неделю.
В конце этого тяжелого дня Виктор подъехал к бару «Перекресток», который был расположен прямо на шоссе, в двадцати трех километрах от города. Он любил этот бар, заезжал туда разок-другой в неделю. И вчера с удовольствием зашел внутрь, предвкушая хорошую выпивку. Ему необходимо было снять с себя напряжение.
Знакомых лиц, несмотря на конец недели, в баре оказалось немного. Кто-то приветствовал его из глубины зала, пара человек кивнули ему у стойки.
Виктор пересек зал, боковым зрением увидел, как вслед ему повернулась красивая улыбающаяся шатенка. Он подошел к стойке, посмотрел в зеркало, отражавшее всех, находившихся в зале. Странным было уже то, что такая девушка сидела одна. Еще более странным показались ему игравшая на ее губах дразнящая улыбка, ее неотрывный, внимательный взгляд.
Старый приятель Виктора бармен Игорек давно выучил его пристрастия, без лишних слов доверху налил ему стакан бурбона. При этом на пальце Игорька блеснул золотой перстень с бриллиантом — фамильная драгоценность, которой бармен очень гордился.
Изрядный глоток крепкого напитка придал Виктору смелости. В какой-то момент он резко повернулся и встретился взглядом с незнакомкой. Зеленые глаза ее смотрели на него серьезно, даже, как ему показалось, слегка удивленно.
Некоторое время они разглядывали друг друга.
Потом Виктор допил стакан, взял со стойки бутылку и, не обращая внимания на обратившегося к нему с каким-то вопросом Игорька, медленно, не очень твердо ступая, направился к девушке.
Однако не успел он сделать и двух шагов, как откуда-то из глубины зала вывернулся расхлябанного вида парень, подскочил к ее столику, утрированно галантно пригласил танцевать. Девушка, даже не взглянув в его сторону, резко и твердо мотнула головой. Парень собрался было настаивать, но увидел подходившего Виктора. Несколько секунд смотрел на него, раздумывая, не начать ли свару, потом вдруг пьяно ухмыльнулся, пожал плечами и ретировался.
Незнакомка широко открытыми глазами, все с той же чуть заметной улыбкой на лице следила, как Виктор усаживается напротив нее.
— Привет, — певуче сказала она. — Я — Арина…
Виктор покачал головой, словно прогонял наваждение.
Утреннее освещение нисколько не портило Арину. Скорее, наоборот. Солнце, высветившее ее волосы, соорудило пушистый золотистый ореол вокруг головы. Чуть склонившись под тяжестью этой сияющей короны, Арина маленькими глотками пила кофе, терпеливо ждала, пока он заговорит.
— Я вспомнил, — сказал Виктор. — Я теперь вспомнил. Мы встретились в баре «Перекресток» на двадцать третьем километре. Тебя зовут Арина.
— Слава богу, — кивнула девушка. — Вспомнил наконец.
Веселые искорки заплясали в ее зеленых глазах.
— Я уж решила, что ты совсем чокнутый. Что у тебя, как это называется…
— Белая горячка, — подсказал Виктор.
— Нет, хуже, — покачала головой девушка. — Амнезия, вот это что. Да, полная амнезия. Если уж ты забыл, как меня зовут… Ты ведь еще сказал, что твоя любимая песня называется «Дорогая Арина», помнишь? После этого наша любовь и началась.
— Послушай, — Виктор резко поставил чашку на место, — я тебя прошу, больше этой муры не повторяй, ясно? Ну чего ты несешь — «наша любовь», «наша любовь»?.. Ты меня совсем за идиота принимаешь?
— Извини, — смутилась Арина, — не обижайся. Ты же сам первый тогда начал.
— Что я начал? — заорал Виктор. — Что?!.
— То самое.
Глаза девушки опять подозрительно заблестели.
— Первый раз ты сказал, что меня любишь, когда повалил на постель, — обиженно заявила она. — А потом повторял это всю ночь. Всего раз сто, наверное, сказал.
Виктор был просто потрясен этим сообщением.
— Не может быть! — вырвалось у него
— Очень даже может. Ты что думаешь, я тебе вру?
Бисеринка-слезинка выкатилась из уголка зеленого глаза, плюхнулась на стол.
— Ну хорошо, хорошо, — заторопился Виктор, пытаясь предупредить последующий слезопад. — Вовсе я не думаю, что ты врешь. Но ты тоже должна понять. Я был пьян, правда? Сильно пьян. Мало ли что несут люди в пьяном виде. Так что ты меня извини…
— Не знаю.
Она упрямо мотнула головой: