Ох, сладкая была девочка, лучше не бывает!
Горлов поневоле облизнулся, почувствовав, как при этих томящих воспоминаниях в паху у него начинает твердеть.
Хороша была Дашенька. Но и Ариночка, похоже, будет не хуже.
Вон как глазками-то блещет!
Конечно, не все сразу, придется потрудиться, изловчиться кое в чем. Он ведь, когда обнимал ее, явственно ощутил, как какой-то твердый предмет выпирал у нее из-под свитера. Не иначе как пистолетик. Скорее всего, тот самый, что проделал дырочку в потолке. Но это ничего, пустяки.
В этом даже особый смак!
Будет потом что вспомнить, когда от девочки Ариночки почти ничего не останется. Уж он ей отдаст должное, каждую косточку обсосет, каждую капельку крови выпьет. В самом наилучшем виде все исполнит.
Клянусь луной!
Давно он этого не делал. Ох, как давно! Уже, можно сказать, и не надеялся. А вот, нате вам, нежданно-негаданно!
Судьба, стало быть.
И как славно все сложилось с этим непонятно откуда возникшим мотоциклистом, которого милые соседушки прихлопнули. В результате даже уговаривать их не пришлось, сами приплыли, не знали, как благодарить. Интересно, кстати, будет наконец-то выслушать все подробности этой истории, проверить свою интуицию. Но спешить некуда, им с Ариночкой предстоит о-очень длинный денек, самый длинный в ее короткой жизни.
Горлов еще раз облизнул губы и ускорил шаг. Конечно, здесь редко кто когда ездит, но мало ли что. Лучше на всякий случай поторопиться.
На ходу он бессознательно вытягивал вперед шею. Вот-вот из-за поворота должна была появиться остановившаяся «Волга» с неподвижным Виктором и бьющейся в истерике Ариной.
В этот момент из леса бесшумно вынырнул молодой лось и плюшевой статуей замер на вершине холма. Влажными бархатистыми глазами он слегка настороженно следил за уменьшающейся вдалеке фигуркой.
Потом, теряя интерес к уходящему, лось повернул свою гордую, увенчанную рогами голову в другую сторону, задумчиво пожевал мягкими губами. Ничто больше не нарушало благодати Зеленой зоны. Радостно распевали птицы, оживленно стрекотали в шелковистой траве кузнечики, нежно шелестели деревья.
Безмятежный покой царил кругом.