Теперь оставалось послѣднее: вернуться къ замку и незамѣтно проникнуть въ подземелье. Конечно, благоразумнѣе сдѣлать это вечеромъ, съ наступленіемъ темноты. Но носить съ собой весь день чужія деньги… Да еще при такихъ обстоятельствахъ… Викторъ рѣшилъ, что гораздо лучше рискнуть.
Вернувшись черезъ мостъ обратно на ту сторону, гдѣ находился замокъ, онъ обошелъ имѣніе Вольскаго, поднялся на гору, спустился черезъ лѣсъ къ зарослямъ, гдѣ находилась жестянка для продуктовъ, хотѣлъ положить деньги сюда. Сергѣй ночью выйдетъ идъ своего убѣжища, возьметъ содержимое и унесетъ. Но, къ сожалѣнію, сегодня жестянка пуста. Въ темнотѣ можно не увидать денегъ, подумать, что въ жестянкѣ ничего нѣтъ. Можетъ быть, сдѣлать изъ чего-нибудь свертокъ?
Онъ пошарилъ по карманамъ, нѣтъ-ли чего-нибудь подходящаго. Въ карманѣ былъ только платокъ. Ну, что же… Идея. Завернуть деньги въ платокъ.
Продираясь сквозь кусты, Шоринъ сталъ приближаться къ завѣтному мѣсту и, вдругъ, насторожился. Недалеко послышался трескъ вѣтвей, шелестъ листьевъ.
— Томъ, это вы?
Онъ съ удивленіемъ увидѣлъ поверхъ кустовъ голову повара.
— Я.
— Что вы тутъ дѣлаете? Недурное занятіе — лазить по колючкамъ!
— Какъ мнѣ кажется, сэръ, мы съ вами оба занимаемся однимъ и тѣмъ же дѣломъ.
Сказавъ это, Томъ презрительно усмѣхнулся и направился въ сторону шоссе. Викторъ съ удивленіемъ посмотрѣлъ ему вслѣдъ.
— Еще прослѣдитъ, каналья… Ну, видно судьба. Пойду прямо въ подземелье, и дѣло съ концомъ.
Приблизившись къ глухой стѣнѣ замка, онъ сначала осторожно оглядѣлся, не видно ли откуда-нибудь. Однако, предосторожность была излишней. Здѣсь, у стѣны, заросли такъ густы, что ничей любопытный взглядъ не могъ бы проникнуть. Тѣмъ болѣе — издали.
— Что такое?
Шоринъ отскочилъ. Сбоку раздался шорохъ. Какая-то длинная сѣрая лента быстро скользнула въ заросли.
— Скажите, пожалуйста! Змѣя!
Онъ потянулъ къ себѣ дверь и съ радостью обнаружилъ, что она изнутри не заперта на засовъ.
— Сережа! — весело проговорилъ онъ, войдя внутрь. — Это я!
Въ коридорѣ было тихо.
— Углубился, навѣрно, въ работу… Создаетъ геніальное произведеніе.
Викторъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ, приблизился къ двери второй комнаты, крикнулъ громче:
— Сергѣй, не бойся. Это я!
Отвѣта не послѣдовало.
— Ушелъ куда-нибудь? Неужели рискнулъ выйти днемъ?
Онъ пріоткрылъ дверь, заглянулъ внутрь, посмотрѣлъ во всѣ стороны. И увидѣлъ своего друга неподвижно лежащимъ на диванѣ.
— Ты что: спишь?
Молчаніе.
— Сережа!
Шоринъ подошелъ къ дивану, прикоснулся къ плечу молодого человѣка.
— Что съ тобой?
Онъ нагнулся, сталъ тормошить пріятеля… И изъ груди его вырвался жалобный крикъ:
— Боже мой! Мертвъ!
Суриковъ пріѣхалъ на станцію, попросилъ Джека подождать и отправился отыскивать сыщика. Внутри зданія и на перронѣ никого не было. Величаво стояла у стѣны гигантская телѣжка для багажа съ чьимъ-то сиротливымъ миніатюрнымъ чемоданомъ. Безмятежныя рельсы, покой которыхъ рѣдко нарушался проносившимися экспрессами, мирно шли въ обѣ стороны, не гнушаясь полевыми травами, въ изобиліи росшими въ промежуткахъ между старыми шпалами. Возлѣ пустого сарая для товарнаго груза беззаботно бродила курица, водя за собой взъерошенныхъ желтыхъ цыплятъ. А изъ окна второго этажа станціоннаго зданія, гдѣ помѣщалась квартира начальника, безпокойная кудластая собака свѣсила внизъ мохнатыя лапы и отчаянно лаяла на маневрировавшій вдали паровозъ.
Николай Ивановичъ прошелъ въ одну сторону перрона, въ другую, прикрикнулъ на собаку, заглянулъ въ садикъ, въ пустое багажное отдѣленіе и, наконецъ, въ боковой комнаткѣ для пассажировъ обнаружилъ въ углу среди груды багажа какого-то щуплаго пожилого господина. Сидя на скамьѣ со шляпой въ рукѣ, незнакомецъ неподвижнымъ взглядомъ уставился на противоположную стѣну, хотя на ней, кромѣ испачканнаго мухами расписанія поѣздовъ, ничего интереснаго не находилось. Изможденное худое лицо, изъѣденное оспой, выражало полное безразличіе къ жизни; большіе каріе глаза время отъ времени уныло смыкались. И только густые черные усы иногда, вдругъ, приходили въ яростное движеніе вмѣстѣ съ верхней губой, обнаруживая внезапный приливъ энергіи въ борьбѣ со сномъ. Что же касается безпорядочно взбитыхъ волосъ на головѣ, сильно поношеннаго костюма, смятаго воротничка и съѣхавшаго на сторону пестраго галстуха, то все это ясно указывало, что незнакомецъ совершенно не гнался за репутаціей франта.