— Только я и Сергѣй, — увѣренно произнесъ Викторъ.
— А прислуга?
— Нѣтъ.
— Вотъ развѣ, можетъ быть, сторожъ Роберъ? — хмуро замѣтилъ Суриковъ. — Онъ здѣсь живетъ съ незапамятныхъ временъ. Хотите допросить его?
— Не мѣшало бы. Но, во всякомъ случаѣ, нуженъ порядокъ. Поэтому я совѣтую сдѣлать такъ. Мы съ вами, Николай Ивановичъ, разыщемъ сторожа и разспросимъ его. А вы, Шоринъ, отправляйтесь за докторомъ. Доктору мы скажемъ, что никакого преступленія не подозрѣваемъ, что молодой человѣкъ давно думалъ покончить съ собой и, какъ видно, принялъ ядъ. Полиціи пока о смерти тоже не нужно сообщать. Это можно сдѣлать, когда мсье Вольскій вернется. А я сейчасъ же послѣ ухода врача долженъ исчезнуть.
— Какъ? Хотите уѣхать?
Суриковъ испуганно посмотрѣлъ на сыщика.
— До завтрашняго утра только. Мнѣ нужно поближе ознакомиться съ семьей Луниныхъ.
Пославъ Виктора за докторомъ, сыщикъ отправился съ Суриковымъ къ оранжереѣ, гдѣ въ небольшой полуразрушенной пристройкѣ, служившей раньше складомъ земледѣльческихъ инструментовъ, помѣщался Роберъ.
Какъ видно, когда-то здѣсь находились огромныя теплицы, въ которыхъ разводились диковинные цвѣты и, судя по остаткамъ высокихъ столбовъ, быть можетъ, экзотическіе кустарники и даже деревья. Теперь же всюду была мерзость запустѣнія. Лежали въ травѣ порыжѣвшіе желѣзные переплеты отъ парниковъ, груды почернѣвшихъ отъ времени стеколъ, кирпичи, камни съ присохшимъ цементомъ. И торжествующій плющъ вился по столбамъ, перекидывался съ куста на кустъ, густо заплеталъ развалины стѣнъ.
— Вотъ здѣсь его дверь, мсье Рато. Я постучу.
— Нѣтъ, нѣтъ, входите лучше внезапно. А затѣмъ извинитесь.
Рато толкнулъ дверь. Передъ нимъ оказалась убогая кухня съ проржавѣвшей плитой и некрашеннымъ столомъ посрединѣ. Въ глубинѣ находилась вторая дверь, ведущая въ каморку, служившую Роберу спальней.
— Кто тамъ? — раздался изнутри тревожный голосъ.
Сквозь открытую вторую дверь Рато замѣтилъ, какъ старикъ подбѣжалъ къ стоявшему у окна столику, сгребъ съ него какіе-то мелкіе предметы, выдвинулъ ящикъ и сбросилъ все это внутрь.
— Мы стучали, но вы, навѣрно, не слышали, — хмуро произнесъ по-французски Суриковъ. — Намъ нужно съ вами поговорить объ одномъ дѣлѣ, Роберъ.
Старикъ загородилъ своей фигурой столъ и растерянно началъ кланяться поочередно то секретарю Вольскаго, то сыщику.
— Пожалуйста, мсье… Очень радъ, мсье… Къ вашимъ услугамъ, мсье….
— Дѣло, вотъ, въ чемъ. Скажите: вамъ извѣстно, что въ нашемъ замкѣ имѣется подземелье, идущее отъ стараго сада къ шоссе?
— Подземелье? — Старикъ, какъ будто, обрадовался. — Да, мсье. Извѣстно. Подземелье есть. Да. Но только будьте спокойны, я въ него никогда не вхожу.
— Я васъ не спрашиваю, входите вы или нѣтъ. Но почему до пріѣзда мсье Вольскаго, когда я васъ просилъ показать все имѣніе, вы мнѣ ничего не упомянули о подземномъ ходѣ?
— Да, мсье. Я не подумалъ объ этомъ. Но подземелье совершенно не годится для жилья почтеннымъ лицамъ. Лучше спать здѣсь, въ оранжереѣ, нежели тамъ.
— Погодите, другъ мой, — вмѣшался въ разговоръ Рато, который уже успѣлъ осмотрѣть комнату и увидѣть на столѣ нѣсколько часовыхъ стрѣлокъ и маленькихъ зубчатыхъ колесиковъ. — Что вы ничего не разсказывали про подземелье, это понятно. Жить тамъ, правда, не стоитъ. Но, можетъ быть, вы намъ скажете, что находилось тамъ раньше?
— Тамъ находились заключенные короля Амедея, мсье. Въ ожиданіи казни.
— Король Амедей насъ мало интересуетъ, старикъ. Я васъ спрашиваю, что въ подземельѣ находилось, когда здѣсь жилъ профессоръ Лунинъ?
— Тамъ были привидѣнія, мсье.
— А кто провелъ туда электричество?
— При королѣ Амедеѣ электричество уже было, мсье.
— А вы знаете, онъ форменный оселъ, — проговорилъ по-русски Рато, обращаясь къ Николаю Ивановичу. — Не думаю, чтобы такой типъ имѣлъ какое-нибудь отношеніе къ смерти молодого Вольскаго. — Послушайте, другъ мой, — переходя на французскій языкъ, снова обратился онъ къ старику. — А что это у васъ за предметы На столѣ? Принадлежности часового механизма?
— Да, мсье. У меня испортились часы.
— Но я здѣсь вижу… разъ, двѣ, три, четыре…. Одиннадцать стрѣлокъ и пятъ пружинъ. Развѣ на вашихъ часахъ одиннадцать стрѣлокъ?
— Да, мсье.
— Пойдемте отсюда, — нахмурившись произнесъ Суриковъ. — Подобному субъекту сравненіе съ осломъ можетъ только польстить.