Къ полуночи Ольги Петровны и ея сына уже не было въ замкѣ. Уложивъ вещи, они вызвали по телефону автомобиль и уѣхали въ ближайшую гостиницу, чтобы съ утреннимъ поѣздомъ отправиться въ Парижъ. На слѣдующій день Томъ тоже покинулъ замокъ, получивъ отъ Сурикова жалованье за мѣсяцъ впередъ.
Противъ своего ожиданія, Вольскій ночью не только не умеръ, но хорошо выспался и явился къ утреннему завтраку въ недурномъ расположеніи духа
— Какъ вы думаете, Николай Ивановичъ, — спросилъ онъ секретаря, — но плохое ли это предзнаменованіе, что я сегодня себя слишкомъ хорошо чувствую?
— Не думаю, Павелъ Андреевичъ, — весело поблескивая очками, отвѣчалъ Суриковъ. — Хорошее самочувствіе иногда просто указываетъ на удовлетворительное состояніе здоровья. Да, кстати, долженъ сообщить вамъ, что Рато собирается сегодня же ѣхать. Можетъ быть, вы захотѣли бы произвести съ нимъ расчетъ лично?
— Нѣтъ, нѣтъ, сдѣлайте все сами. И вотъ что: сверхъ того, что онъ попроситъ, я подпишу ему чекъ еще на сто тысячъ. Въ видѣ подарка. Не легко дается бѣднягѣ работа при глухотѣ и хромотѣ.
Вольскій, вдругъ, прервалъ свои слова и внимательно оглядѣлся по сторонамъ.
— Надѣюсь, онъ не слышитъ сейчасъ насъ, какъ вы думаете? — тревожно добавилъ онъ.
— Все возможно. Хотя теперь мнѣ кажется, онъ смѣло можетъ подслушивать. Кромѣ хорошаго ничего не услышитъ.
— Да. Славный малый. Правда, я не совсѣмъ разбираюсь въ его методахъ. Они мнѣ немного напоминаютъ пріемы фокусниковъ… — Павелъ Андреевичъ снова оглядѣлся и понизилъ голосъ. — Однако, результаты замѣчательные. Кто бы могъ подумать про Ольгу Петровну, что она — отравительница? А кстати: гдѣ Сергѣй и Викторъ?
— Уже позавтракали и пошли въ подземелье.
— Какъ? Опять въ подземелье? Сегодня же, Николай Ивановичъ, вызовите изъ города рабочихъ и замуруйте это гнусное мѣсто. Поняли?
— Слушаю.
Передъ отъѣздомъ Рато спустился на террасу прощаться. Неожиданная щедрость владѣльца замка его сильно растрогала, но онъ все же стѣснялся братъ добавочный чекъ. Пока Вольскій благодарилъ его за услугу и уговаривалъ не возражать противъ подарка, молодые люди вернулись изъ подземелья. Сергѣй ждалъ телефоннаго звонка отъ Наташи, съ которой хотѣлъ условиться относительно совмѣстной поѣздки на автомобилѣ; что же касается Виктора, то, узнавъ объ отъѣздѣ Рато, онъ искренно огорчился и отправился переодѣваться, чтобы проводить сыщика на станцію.
Покончивъ со своимъ туалетомъ, Шоринъ вышелъ въ коридоръ и направился къ комнатѣ Рато, думая, что тотъ уже вернулся къ себѣ и укладываетъ вещи. Подойдя къ двери, онъ осторожно постучалъ. Отвѣта не послѣдовало. Предполагая, что сыщикъ не разслышалъ стука, Викторъ слегка пріоткрылъ дверь и крикнулъ:
— Мсье Рато! Къ вамъ можно?
Внутри никого не было. Посреди комнаты лежало два большихъ чемодана, на стульяхъ висѣли неуложенные еще костюмы, а у окна стоялъ на треножникѣ страннаго вида гигантскій бинокль съ фотографической камерой на одномъ изъ объективовъ.
— Подзорная труба? — удивленно произнесъ Шоринъ, прикрывая дверь. — Онъ возитъ съ собой подзорную трубу?
До прихода поѣзда оставалось пять минутъ. Рато и Шоринъ сидѣли на (перронѣ станціи и дружески бесѣдовали.
— Ну, что же? — весело спросилъ сыщикъ. — Значитъ, у васъ въ замкѣ скоро будетъ свадьба?
— Нѣтъ, не теперь, а только въ будущемъ году, когда Сергѣй окончитъ университетъ, — пренебрежительно улыбаясь, отвѣчалъ Викторъ. — Конечно, я принципіальный врагъ женщинъ. По-моему, все что мужчина дѣлаетъ глупаго, все это подъ вліяніемъ женщины. Однако, отговаривать Сергѣя я не намѣренъ. Пусть женится и самъ узнаетъ на практикѣ, что лучше: жена или старый испытанный другъ. А скажите, все-таки, мсье Рато, кто могъ Подложить ему яда?
— Не знаю, дорогой мой, не знаю. Спросите Вольскаго, онъ, навѣрное, догадывается.
— Понимаю. Просто не хотите сказать. Старикъ и Суриковъ тоже ничего не говорятъ намъ, скрываютъ. Неужели это Ольга Петровна? Мы съ Сергѣемъ вчера слышали крики ея и Жоржа. Кромѣ того, не спроста они такъ внезапно уѣхали. А, вотъ, кстати… Вы меня извините, я не хотѣлъ входить въ вашу Комнату, но сегодня нечаянно заглянулъ. Къ чему вы возите съ собой подзорную трубу?
— Какѣ? Вы увидѣли мой инструментъ? — сыщикъ недовольно посмотрѣлъ на Виктора. — Ну, знаете… Это нехорошо съ вашей стороны.
— Даю вамъ слово — вышло случайно. Скажите: а какъ же при помощи подзорной трубы вы подслушали Мой разговоръ съ Николаемъ Ивановичемъ? Навѣрно, у васъ, кромѣ того, ставится еще микрофонъ?