– Ну ладно. Хоть немного-то можно?
– Щепотку. Не больше.
– Тогда давай сам. Если такой умный.
Беру на ложку хорошую дозу. У Лёньки шары на лоб полезли:
– Сам будешь хлебать.
– Не бойся. Я пошутил. – И все равно сыплю всё без остатка. Хороша будет уха. Пробую воду и картошку. – На! Пробуй. Разнылся.
Лёха доволен:
– В самый раз. Ещё посолить надо малость.
– Ну, ты вообще обнаглел! Может, тебе еще в отдельную тарелку налить?
Настало время бросать рыбу. Почти сразу снимаю с огня и засыпаю зеленью. Теперь немного подождать, и ради этого можно умереть.
Лёха уже захлебывается слюной. Мне тоже нелегко, но что делать. Надо подождать. Тут я вспоминаю про моторку.
– А может, это нас искали. Может, выйти на берег?
– Так ведь она же обратно пролетела давно.
– Давно! Что же ты не сказал?
– А я думал, ты слышал.
Мы не заметили, как прошёл день. За этот день мы пережили вдвое больше, чем за неделю в деревне.
Наконец-то пришло время настоящей ухи. Лёха замер в готовности номер один. Смотрю с восторгом на своего друга. Что бы я делал без него. Даю команду. Чтобы всё по-честному было, поровну.
Но что это? Неужели… Так и есть. Сверху на наши головы, в виде дождевых капель, падает закон подлости. Одна, вторая… Вот и в котелок попало несколько. Ещё полминуты, и вода в протоке покрылась маленькими столбиками.
–Но это же подло! Вот тебе и уха!
В один момент всё оказывается испорченным, а в желудке, между тем, уже просят есть, и очень настойчиво.
Я обратил внимание на то, что сопки на противоположном берегу затянуло тучами. Вот это уже действительно непорядок. И то, что у нас нет ни палатки, ни даже приличного куска целлофана – это тем более непорядок.
– Аврал! – заорал я на Лёху. – Чего расселся? В морге будем уху жрать. Шевели костями. Пора уматывать.
Лёха с грустью посмотрел на наше место. Ясно и ребенку, что делать здесь больше нечего. Обидно, да и неправильно, расставаться с ухой, и мы решили идти с полным котелком и перекусить по дороге.
Протоку перескочили чуть ли не по воздуху. Дождик, хоть и не сильный, а все же дождик, подгонял нас, как мог.
– Это же надо. Выбрались, – ворчал я, спотыкаясь о лежащие вдоль берега сухие деревья, – всю неделю погода, солнце. А тут – получайте дождик. Как заказывали.
Оказывается, мы ушли на приличное расстояние и теперь только проклинали погоду и свои непоседливые ноги.
Уже смеркалось. Знакомый с утра берег превращался в серое неприглядное зрелище. На одном из мысков, буквально в полусотне метров, мы столкнулись с целым табунчиком диких коз. Тех самых, о которых рассказывал Лёнька. Те уставились на нас, как на инопланетян. Но разглядев, что на наших головах ничего, кроме волос, нет, что мы чужого рода-племени, они кинулись в густые заросли. Потом еще долго из чащи доносились жуткие звуки, похожие на лай электронной собаки, от которого холодела кровь. Никогда не подумал бы, что такой безобидный зверь может издавать такие страшные звуки. Специалист по козам успокоил меня, сказав, что так они предупреждали сородичей.
Собрав ногами по пути все корни и расплескав остатки ухи, мы добрались до исходной точки своего путешествия. На другом берегу всё так же дымил очаг, а дождь становился всё сильнее, превращаясь в монотонный, долгоиграющий и моросящий. Одним словом, мерзость.
По Лёхиному лицу уже сплошным потоком скатывалась вода, а в его грустных глазах я прочитал: «Сам дурак».
– Сам дурак! Как теперь? Давай раздевайся!
Ненавижу скуку и обожаю Лёху. Даже самая тупая шутка приводит его в восторг.
Нам всё же везет. Даже после всего, что пришлось пережить, Ленька услышал первый и полез в рюкзак за фонариком. И очень вовремя. Сверху летела моторка. Заметив наши сигналы, на ней сбросили обороты, и лодка причалила точно к нашим ногам. Сразу было видно больших специалистов. Они даже не спросили, кто мы и куда.
Затаив дыхание, чтобы не спугнуть «рыбу», мы влезли в лодку.
Оглядев наших спасителей, я молча позавидовал ребятам. На дне лодки, слегка присыпанные травой, красовались хорошие, в пятнышко по всему телу, ленки. Среди них, с пастью, как у крокодила, красовался таймень. Мне захотелось потрогать рыбину, но в этот момент моторка дала крутой крен, развернулась, и полетела к противоположному берегу. Похоже, что парни читали мысли на расстоянии и лишних вопросов не задавали. Я испытывал в глубине души благодарность к ним, хотя, может, в этих местах это норма, если просят. Это ведь не город.
Увидав нас, дядя Миша бросил свои дела у очага и подошёл к лодке. На его лице я прочитал искреннюю радость.