«Сейчас затоплю плиту. Потом сяду за уроки, — решил он про себя. — Сделаю побыстрее. Приведу домой Вийве. А потом послушаю радио. Сегодня опять будут транслировать песни мужского хора. Уж на этот раз я не прозеваю».
Таща мешок с дровами вверх по лестнице, Пээтер вспомнил, как Вильма принесла ему забытый в школе портфель.
И настроение мальчика стало ещё лучше.
Глава 11. Ещё одна новость
Сумрак, словно пушистый тёмно-серый платок укутал аллеи парка. Платок этот прорывали лишь вершины деревьев, тянувшиеся к ещё светлому небу. Но у подножия деревьев и между кустами одержала победу тьма. Там всё — трава, цветы, скамейки — постепенно сливалось в сплошную чёрную массу.
На улице, огибавшей парк, вспыхнули окна домов — словно глаза. Глаза эти были разных оттенков: желтоватые, голубоватые, красноватые. Некоторые из них едва светились, точно боялись привлечь к себе внимание. Освещённых окон становилось всё больше и больше. Вскоре они образовали вокруг парка, погрузившегося во мрак, неровную линию огней.
Дома́ смотрели на парк равнодушно, словно в такой поздний час там уже не могло происходить ничего интересного.
Но так ли это?
Представим себе, будто мы видим в темноте ничуть не хуже, чем при дневном свете. Что же в таком случае мы заметили бы сегодня вечером в парке?
На дорожках появляются дети. Их довольно много. Может быть, дюжина, а может быть, и больше. Они торопливо перебегают от дерева к дереву, от кустика к кустику.
Вспыхивают синеватые круги карманных фонарей. Раздаётся стук, приглушённый говор…
Среди детей находится кто-то высокий. По-видимому, он за старшего: показывает что-то рукой, достаёт что-то из ящичка, который у него под мышкой.
Смотрите-ка: два мальчика идут в нашу сторону. Подходят к одному из кустов.
Понаблюдаем, что они станут делать.
Первый втыкает в землю палочку, на которой закреплена выкрашенная в белый цвет дощечка с какой-то надписью. Второй осторожно ударяет молотком: тук-тук-тук. Палочка входит глубоко в землю.
— Достаточно, — шепчет тот, кто стучал молотком.
Вспыхивает фонарик. Снопик света вырывает из темноты белую дощечку. Теперь мы тоже видим, что на ней написано: название куста на эстонском языке. Ниже, в скобках, по-латыни.
А чем заняты ребята поодаль, возле деревьев?
Попытаемся выяснить.
Здесь тоже действуют двое. На этот раз девочка и мальчик.
— Это тутовое дерево. Отыщи.
Свет от фонарика скользит по рукам девочки. В руках у неё точно такие же дощечки, какие мы уже видели у тех, кто возился возле куста.
— Есть!
Опять слышится: тук-тук-тук…
И вот уже колышек с дощечкой вбит в землю возле дерева. На белом фоне — чёрные буквы:
Тутовое дерево
/Moris/
Девочка отступает на шаг назад, оглядывается. Где же дорожка? Вот она.
Девочка вновь подходит к дощечке и слегка её поворачивает. Теперь надпись будет хорошо видна прохожим.
Мальчик и девочка идут к следующему дереву. Там повторяется то же самое.
Коренастый мальчик быстро пробегает по газону. Оглядывается, что-то прикидывает, затем подходит к одному из отмеченных деревьев. Оно стоит возле самой дорожки.
Мальчик вытаскивает из кармана какой-то предмет, поднимается на цыпочки и привязывает его к ветке дерева.
Вспыхивает огонёк.
На ветке покачивается четырёхугольный кусок белого картона. На нём нарисована маска. Зелёная маска!
Так в тот вечер на короткое время ожил окутанный темнотой парк. Но вскоре под деревьями вновь воцарились покой и тишина. Сумрак по-прежнему, словно платок, расстилался над землёю. Но теперь он стал и темнее, и плотнее.
Ярче горели фонари на краю парка. Они отбрасывали на мостовую большие светлые круги, — время от времени их пересекали уходившие из парка девочки и мальчики, чтобы сразу же вновь исчезнуть в темноте.
Только двое на мгновение задержались.
— До свидания! — сказал мальчик.
— Прощай! — ответила девочка. — Я ещё должна опустить заметку в почтовый ящик на дверях редакции газеты.
— Хорошо.
Они разошлись, каждый в свою сторону, и светлый круг возле фонаря опустел.
Свежий номер газеты «Койт» доставлен читателям. Разумеется, его уже принесли и в школу. В вестибюле возле стены висят несколько экземпляров на длинных полированных палочках — словно флаги в безветренную погоду.