Морское дело затягивает, нет хуже для сухопутной страны царя-моремана, и мальчишек с детства бредящих морем.
<Катание кормчих и корабелов>
Дядьки были все осанистые и самостоятельные, одеты были полностью в кожу — от шляп до сапог, хотя у всех всё было немного разного цвета и фасона и выглядели они весьма импозантно даже для конца двадцатого века. На пузе за поясом у каждого висел топор с длинным топорищем с кожаным же чехлом поверх лезвия. Каждый входя на борт легонько кланялся в сторону кормы, как будто там стоял кормчий, делал несколько шагов выбирая место и начинал степенно не торопясь осматриваться. Я чувствовал себя голым на сцене — цепкий внимательный взгляд каждого — осматривал всё. Пусть они не вертели головами и не трогали руками — но ясно было что ничего, и одна мелочь не ускользает… А видно было в общем всё как есть — увы, качеством собственно изготовления тримаран отнюдь не блистал, но при этом сам он был настолько не похож на всё что они видели, что делали сами и на чём плавали — что видно было по каждому, чего стоит им держать себя в руках, а язык за зубами — их об этом предварительно об этом ярл и колдун очень попросили. Особо их просто перекашивала обрубленная с широким плоским транцем корма. Собственно если бы не прямой приказ ярла и гарантии Сигурда в безопасности — никто бы из них на борт бы по своей воле не вошёл бы… Хотя может я и преувеличиваю — купцы и воины — достаточно рисковый народ, но там есть обычно хотя бы иллюзия что от тебя что-то зависит.
Я долго колебался — просить их одеть спасжилеты, тоже моего изготовления, или это будет уже чересчур. Решил раньше времени обстановку не нагнетать — но сам его одел, медленно и демонстративно — сказав что вот спасжилеты — если кто желает — можно одеть, палуба плоская, держаться не за что, а кораблю моему я вижу, вы не очень доверяете, понимаю.
Ребята отдали швартовы, я сказал «в добрый путь» — и мы раскрыли парус. Парус раскрылся хлопком и сразу дёрнул нас вперёд — ветер был весьма свежий — я решил что скорость — это главное. Скорость рассказать или сымитировать нельзя. Её видно сразу, она сразу ощущается… Наш парус был больше чем на самом большом местном «купце», трапециевидный, почти треугольный, широкой частью вверху, и узкой внизу, и очень плотный потому что трёхслойный…
Тримаран сорвался с места и полетел вперёд по ветру вниз по течению. Вода за кормой привычно закипела — и тут терпение и непроницаемость моих «пассажиров» слетела как пена — они закрутили головами, несколько сразу сунули руки в воду пробуя скорость на ощупь… Ярл произнёс что-то типа «о-бал-деть» и тут все заговорили разом. Но в основном — междометия.
Я держал кратчайший путь, стараясь выбирать стремнину ветра, а не воды, срезая таким образом отмели и выступы… На первом выступе несколько человек разом заорали мне «куда на мель?!» — но мы лишь прошуршали по камышам — пустой тримаран имел осадку буквально по щиколотку — и я сразу чуть довернул после мыска напрямую к следующему… Народ стал возбуждённо ходить по палубе. Благо она была широченная — мы для демонстрации застелили досками всё пространство между поплавками, кто-то лёг на носу, свесив голову вниз — глядеть на форштевень, кто-то трогал руками парус — в общем, освоились как на выставке-продаже… Ко мне никто не подходил и матросов тоже не отвлекали — лишь беседовали оживлённо меж собой, больше цокая и охая вполголоса и я, ввиду ветра и журчания воды за кормой, не мог разобрать о чём.
До моря мы пролетели где-то за полтора часа — за счёт срезания углов и течения. Но в основном за счёт скорости — все ходили этот пусть много раз, даже сейчас мы оставили позади один корабль, пройдя от него на достаточном отдалении — он шёл ближе к другому берегу по глубокой части реки… В устье в небольшом болотистом заливчике стояло около пяти купеческих при двух драккарах — ожидали попутного ветра, потому как соваться на вёслах против ветра и течения — бесполезное занятие, а идти бичевой не позволяли топкие лесистые берега. Мы проскочили мимо них махнув в приветствии и я направился в открытое море строго по ветру. Через некоторое время пошла волна и тримаран велело запрыгал по ней — тут же народ тут уже и вовсе потерял свою осанистость и повели себя как на каруселях — кто-то с весёлой радостью, кто-то с ужасом глядя за борт — все они много раз были в море и прекрасно знали, что обогнать волну на водоизмещающем судне — невозможно… Тут же мы весело прыгали по ветру с волны на волну, хотя и иногда сильно ухая в промежутках вниз, вздымая брызги до макушки мачты…