Её лоснящаяся шерсть переливалась на солнце, бликами рассыпаясь на ветру, в мгновение подхватившем кошку. Солнечные лучи, прорезающие кроны, были единственной преградой между нами. Помню, крикнул, она оскалилась, раздавливая своими когтями лягушек, что попадались ей на пути. Глядя то на их искореженные тела, то на приближающегося хищника, я понимал, что и сам сейчас не больше мыши, попавшей в мышеловку, что нужно немедленно отбиваться, иначе моя судьба предрешена! Пред глазами так и возникало изображение того, как этот зверь будет впиваться своими когтями в кожу, безжалостно рвать её на части, а безжизненное тело закинет куда-нибудь на ветвь, под палящее солнце…
Я попятился, чуть не споткнувшись о широкие корни соседнего дерева. Ну и много же их было здесь! Насилу удержавшись на ногах, отчётливо слыша приближающийся звериный рык, я понял, что пора прощаться с жизнью…
Но тут что-то переменилось. Всё существо врага дрогнуло, хвост взлетел вверх и заколебался. Где-то вдали раздался иной крик, и она, поджав уши, рысью кинулась в сторону, промчавшись в двух шагах от меня.
Я не знал, радоваться мне или нет. Отступила она или готовится к новой засаде? Быть может, лишь желает сбить с толку?
Я обхватил руками ветку, решая, не лучше ли было бы забраться повыше? Как вдруг сук под рукой треснул, под ноги посыпались кусочки свежее отпавшей коры. Тот час же то, чего я так боялся, осуществилось! Животное обернулось и, сверкнув своими жёлто-зелёными глазами, помчалось вслед! Я бежал, невзирая на дорогу перед собой: на влажную почву, скрипевшую под ногами; листья, нещадно хлеставшие по лицу, колючки, царапающие ноги.
Всё ужасно болело. Руки дрожали. Пред глазами плыло. Сердце колотилось, как бешеное. Я остановился, думая, что вырвался вперёд, но вопреки желанному, скорость кошки нисколько не уменьшалась а, казалось, даже наоборот только увеличивалась...
Вот она уже прыгнула. Я замер. Всё тело замерло, покрывшись меленькими колючками гусиной кожи. По ноге пополз какой-то жук. Стряхивать его уже не было возможности. С иной стороны ко мне уже летели осы. Огромные такие, больше бабочек! Сама кровь, казалось, кричала: «Беги!»,но я не смог не услышать и выполнить этот зов… Всё было кончено. Раз навсегда. Я прищурился и со всех ног пустился вдаль от, вот-вот догоняющей смерти. Листва там заметно сгущалась, деревья росли в полуметре друг от друга и были какими-то другими. Выше. Толще. Мощнее. Вам покажется, что в такой миг мне было определенно не до разглядывания этих стволов, но вынужден расстроить, сейчас, сидя под деревом и описывая сегодняшнее происшествие, я каким-то образом успел заметить даже это.
В лихорадочном ужасе стал взбираться на дерево. Начал карабкаться и, казалось, был уже на пол пути к спасению! Но кошка не отступала. О, какими же настырными бывают животные в голоде! Хотя… я и сам сейчас в похожем положении…только еще не бросаюсь ни на кого. Пока что.
Зверь обхватил передними лапами дерево и начал его трясти. Я был уверен, что раскачать ствол ему не удастся, но я ошибся и был ужасно удивлён. Жуки, гусеницы и пауки, - вся живность, что только могла быть на ветках, дождём посыпалась на мою голову. Я стал отряхиваться, но тот час же осекся, подумав, что лучше будет не делать резких движений. И оказался прав. Через несколько минут хищник отвязался и ушёл прочь…
Я вновь не верил в произошедшее, что был спасён!
Лишь только я это подумал, как стадо каких-то антилоп преградили путь. Они появились быстро и ни в какую не намеривались покидать это место, равнодушно щипая окружающую зелень. Оставалось одно - ждать. Но как? Дрожь пробрала меня, случайно поглядевшего вверх. Сотни змей! Они сидели недвижимо и поджидали моей реакции! Кислотно-зелёные, они сидели, неистово шипя и начиная приближаться ко мне!
Было два пути: спрыгнуть с высоты к муравьям или быть укушенным. Я мешкал. Они приближались. Время замерло. Исчезло.
Но вдруг ветка не выдержала – не удержала на себя такой шевелящийся груз. Пред глазами на миг потемнело. Или не на миг? После падения я лишился чувств. Чернота застелила сознания. Я понял, ЧТО произошло…
Очнувшись, ощутил странную боль, лишавшую движений. «Наверное, сломал шею,- пронеслось в голове. Бабочки облепили меня всего с головой, нашли себе новый «пенёк», сотней синих бликов рассыпаясь в моих, не привыкших к свету, глазах. Вдали ползла сороконожка. Выходит, я выжил. Но как? И отчего животные не тронули меня? Та кошка… Как соблазнителен был я в её глазах, но… что же произошло? Что заставило её изменить решение, которое мне было так очевидно?...