— Нет, — повторила Грейнджер и посмотрела на Малфоя, который был полностью поглощён курицей в каком-то оранжевом соусе. На секунду Гермиона подумала о Вселенной, где Драко мог бы согласиться в ответ на её приглашение, но потом напомнила себе, что она была не из того типа девушек, по которым томно вздыхали… вне зависимости от степени их великолепия. Она адекватно оценивала себя.
— Отрицание правды не изменит фактов, — продекламировал Гарри цитату из календаря, что Гермиона подарила ему на день рождения.
Прищурившись, она пристально посмотрела на лучшего друга.
— Никаких рождественских подарков и для тебя тоже.
Развернувшись на каблуках, девушка вышла из их отдела и направилась к лифтам. Намеренно оставляя красный конверт с билетами у Гарри на столе, Гермиона точно не ожидала обнаружить его в своём кабинете.
Без конца кусая губу, мыслями она снова вернулась к матери. Решив, что просто не сможет написать второй черновик поправки к Закону о регулировании магических популяций, девушка схватила свое пальто, вышла из Министерства на улицу и забежала в ближайшую телефонную будку.
— Алло? — произнесла в трубку её мать на другом конце провода.
— Привет, мам, это я.
— Всё в порядке? — Гермиона ненавидела, что, когда она звонила, родители обязательно решали, что что-нибудь случилось.
— В порядке. Даже отлично.
— Прекрасно. Можешь перезвонить мне позже? Сейчас не самое удачное время: вот-вот начнётся мой сериал.
Девушка крепко зажмурилась, борясь с желанием швырнуть трубку в стену кабинки.
— Я позвонила, чтобы спросить тебя кое о чём.
— Спрашивай быстрее. Сейчас реклама.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Гермиона выпалила:
— Гарри дал мне билеты на Щелкунчика, и я подумала, что…
— На какую дату?
— Канун Рождества, — ответила девушка, чувствуя крохотную надежду, что теплилась в груди.
— Мы с твоим отцом возвращаемся в Брисбен на праздники.
Гермиона не смогла сдержать обиды в голосе:
— Возвращаетесь?
— Я уверена, мы говорили тебе об этом.
— Нет, — отрезала она, быстро раздражаясь. — Уверена, я бы запомнила.
— Возможно, ты права. Ты же всегда права. Тем не менее, двадцать третьего мы улетаем. И не вернёмся до окончания новогодних праздников.
— Оу.
— Но ты должна пойти. Ты любила ходить на балет.
— Я любила ходить на него с тобой, — Гермиона сама слышала, как горько это прозвучало.
— Да, что ж, мы все взрослеем. Ты теперь большая девочка, Гермиона. Я думала, для таких вещей у тебя есть парень.
— У меня…
— Счастливого Рождества. Увидимся, когда мы прилетим обратно, — её мать повесила трубку, оставляя Гермиону в тишине, одну в телефонной будке.
Один простой звонок в попытке восстановить связь с её родителями, и все праздники перевернулись с ног на голову. Напомнив себе, что она действительно большая девочка, Грейнджер направилась в ближайший бар, даже не задумываясь о возвращении на работу.
— Что будете? — спросила старуха за стойкой, смотря на Гермиону, напоминавшую молодого офисного работника в самый разгар нервного срыва.
— Виски.
— Какие-нибудь предпочтения?
— Макаллан, — произнесла девушка, снимая пальто, и положила кредитку на барную стойку.
Устроившись поудобнее, Гермиона утопила последний телефонный разговор на дне гранёного стакана и заняла себя разгадыванием магловского кроссворда из прихваченной по дороге газеты. Четыре одинаковых заказа спустя она поняла, что оказалась в тупике.
— Полоски на географических картах? — снова и снова повторяла девушка себе под нос. Она даже осмелилась спросить бармена, но получила в ответ не многим больше, чем пожатие плечами.
За спиной раздался голос:
— Перешейки, — Гермиона подняла голову и заметила Драко с самодовольной ухмылкой на лице. — Уверен, что если бы ты сначала разобралась с простыми словами, то разделалась бы с этим гораздо раньше.
Она прищурилась.
— Не надо издеваться надо мной.
— Ты пьяна, — ухмылка Малфоя превратилась в улыбку — явно от того, что её нынешнее состояние чрезвычайно его забавляло.
— Едва ли, — протянула девушка и допила очередной бокал.
Драко повернулся к бармену, и тот кивнул ему в знак согласия.
— Что привело тебя в паб в пятницу? — спросил мужчина. Гермиона не могла оторвать глаз от его длинных пальцев, пока он делал заказ.
— Я думала, люди обычно ходят в пабы именно по пятницам, разве нет? — горько спросила Гермиона.
— Люди? Да. Ты? Нет. — Драко расстегнул пуговицы на блейзере и занял место рядом с ней.
— Не делай вид, что знаешь меня, — невнятно проговорила девушка, подавая бармену знак, чтобы повторил.
— А я не знаю? — с вызовом спросил Малфой, его серебряные глаза сверкнули.
— Я наложила на своих родителей Обливиэйт, — отчаянно выпалила Гермиона, чем заставила Драко лихорадочно оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что никто не услышал её.
Придвинувшись ближе, он наложил на пространство вокруг серию заклинаний, чтобы беседа оставалась сугубо приватной, без свидетелей.
— Ты что?
— Много лет назад, — Гермиона покачала головой, и её растрёпанные волосы покачнулись. — Во время войны.
— Я… я не знал, — слегка запинаясь произнёс мужчина, даже не пытаясь скрыть шока, которым сквозил его голос. Сделав глоток, он развернулся так, что теперь их колени соприкасались.
— Никто не знает. Ну, кроме Гарри, конечно. И Рона. И Джинни. И всего Ордена, на самом деле, — бессвязно перечисляла девушка. — Им совсем недавно удалось восстановить память. Целителям потребовались годы, чтобы снять моё заклинание.
— Не могу поверить, что ты не поделилась этим со мной, учитывая всё это, — хмыкнул Драко, пытаясь разрядить обстановку.
— А? — Гермиона глупо моргала, пару секунд абсолютно сбитая с толку. — О, прекрати. Не говори ерунды.
— Скажи это моей руке, любимая.
— Скажи это моей, — парировала девушка, и на лице Малфоя явственно отобразилось удивление. — Я двигаюсь дальше. Чего и тебе советую.
Драко закатил глаза, выхватывая у неё вновь наполненный бокал.
— А твои родители? Полагаю, они не так уж стремятся двигаться дальше?
— Не стремятся.
— Итак, виски? — Драко взболтал янтарную жидкость и поставил стакан обратно на стойку. — Притом хороший виски.
— Они ведут себя так, будто я всё ещё незнакомка, — проскулила Гермиона, уткнувшись лбом в липкую столешницу.
— Не могу представить, что они были в восторге от того, что их дочь-подросток решила полностью вырвать себя из их жизни, чтобы сражаться на войне, о которой они ничего не знали.
Гермиона повернула голову на бок и подняла глаза на парня.
— Будь проклят ты и твоя логика.
— Давай, Грейнджер, — он развеял заклинание приватности и жестом предложил выйти. — Грустный пьяница — плохой пьяница.
— Я не пьяница.
Оставив чаевые, Драко подал ей карточку и протянул руку, чтобы помочь девушке подняться.
— Хорошо, врунишка. Ты не пьяна. В любом случае, давай отведём тебя домой.
Гермиона остановилась, слегка пошатываясь.
— Сегодня пятница.
— Я заметил, — Драко снял свой блейзер и накинул его девушке на плечи.
Тонкая подкладка ощущалась на коже невероятно мягкой, а ткань, сомнений быть не могло, пахла им. Гермиона сильнее закуталась, вдыхая так глубоко, как только могла. На мгновение она забыла о своих горестях, представляя, как может пахнуть его постель. Но быстро вспомнила, что её теориям никогда не суждено быть проверенными на практике, почувствовав укол горькой ревности.