Промышляет гагара рыбой и в рыбацких сетях. Запутывается иногда. Только тогда и видишь, какая она. Эта легендарная птица Заполярья.
Горный «канадский» гусь гнездится и в Якутии. Гнездится на озерах в истоках Индигирки и гагара, и морская утка. Человек ограничен в возможностях передвигаться, для птиц преград нет.
И с тоской по дальним странам провожаешь взглядом птиц, жалея до боли в душе, что нет у тебя крыльев. Лететь бы и лететь на этих крыльях за этими птицами, пока они не приведут небом к месту твоего истинного «гнездовища». Где оно? Твое место на Земле?
«Крылья наметились в душе». Пробовать крепость этих крыльев рано. Трудно дается язык. «Сочинять» не тянуло. После публикации «Степки» отпала охота печататься в газетах. В редакции стал бывать редко. Мучился. Виделась бедность «словарного запаса» в тексте. Поэт Илья Логинов из деликатности не подчеркивал «главный пробел в моем образовании». Понималось. Под рукой Пушкин и Блок. Александр Сергеевич имел «в запасе двадцать тысяч слов». Современные «писатели», едва тысячью словами обходятся в своих «детективах». Обыватель не знает и пятисот слов речи быта. Богатство русского языка хранится в русской поэзии.
Пушкин утверждал, «…достаточно читать всю жизнь одну книгу — Библию. И человек будет просвещенной личностью».
Это же можно утверждать и о произведениях Пушкина: «Библия Русской литературы».
Русский язык незрим как чистый воздух, им никогда не надышишься. Кровь твоя — душа твоя. В крови память и чистота дыхания языка. Чтение серьезных умных книг — трудный труд для неподготовленной души. Душа зреет годами. И без «дыхания языка», кровь в человеке с годами становится «порченой». Ей нечего хранить, она «отравляется смрадом бытия» и стареет вместе с телом человека. От «порчи» в крови лечит Любовь. Единственное спасение человека обновляться и жить.
Обсудив ночью с Эрикой нашу жизнь. Утром улетел на «обследование в Областную больницу».
Улетел и не вернулся. На мои письма Эрика не ответила.
В тот же год она уехала в Германию к родителям и родила там сына.
Прощание с Арктикой состоялось.
И ныне, в далеких криках диких гусей над Сибирью, чудится иногда, что где-то среди них кричит теперь и моя душа.