Но вот наступила минута, когда хриплый голос Капитана флинта, не пирата, а попугая, последний раз прокричал: «Пиастры! Пиастры!» — и книга закончилась.
Твёрдая обложка захлопнулась, погасив волшебный мир. Я поднял голову. Зелёный купол настольной лампы мягко мерцал передо мной, чудесно преображая действительность. Я смутно вспомнил, что нас уже давно должны взять на абордаж. И не книгу я должен дочитывать, а в наручниках плестись на допрос.
Интересно, Культевы дознаватели успели заметить, что «Друг читача» — не звездолёт, а каботажное судно? Думается, успели и доложили начальству, потому-то Жозеф Культя и веселился, думая о растяпе грабителе. Представляю, как он веселится сейчас, и какие кары обрушились на головотяпов.
Я с сожалением погасил лампу и отправился в рубку. Там меня ожидало умилительнейшее зрелище. В рубке царил полумрак, лишь зелёные индикаторные лампочки слегка рассеивали его. Манипулятор, расположенный над пультом (штука вредная, а порой и опасная) сжимал чистящую салфетку, тщательно протирая ею объектив телеглаза. Все экраны были выключены.
— Доложите обстановку, — приказал я.
— Да, конечно, — траурным голосом отозвался автопилот. — Докладываю, что это очень печальная история. Молодые люди, парень и девушка, любят друг друга, но их семьи враждуют. В результате несчастные гибнут. Если бы я умел плакать, я бы рыдал, — чистящая салфетка прошлась по объективу телеглаза.
— Очень интересно, — сказал я, — но всё же, что творится за бортом?
— Ничего особенного. Космос, — чуть обиженно ответил автопилот. — Система Элау, как и обещано.
Засветился экран, полный незнакомых звёзд.
Сказать, что я никогда не был в системе Элау, значит, ничего не сказать. Поселение это основано в эпоху галактической раздробленности какими-то беженцами или потерявшимися переселенцами. Как их занесло в такую даль, не помнят даже они сами. Система Элау находится в Малом Магеллановом облаке, и даже при нынешних скоростях лететь туда нужно больше тридцати лет. Недаром автопилот, получая задание, заметил, что до Элау далековато. Я тоже ляпнул это название с велика ума; уж очень не хотелось в застенки Жозефа Культи.
Обустроившись на новом месте, жители Элау отправили экспедицию на родину и наладили контакт с галактической Федерацией, которая как раз образовалась к тому времени. Так что, формально мы представляем единое целое, хотя желающих тратить полжизни на перелёт из одной галактики в другую — не так много. Элаиты осваивают звёзды своей галактики, которую только астрономы считают маленькой, у нас тоже есть чем заняться скучающему авантюристу. А сообщению осуществляется автоматическими грузовиками, время для которых ничего не значит. Не знаю, что возят эти грузовики и кому. Известно только, что элаиты очень интересуются историей и культурой бывшей родины, видимо боятся выглядеть провинциалами в глазах метрополии. А это значит, что старинная ювелирка, да ещё отягощённая историческими анекдотами, стоит здесь немыслимых денег.
— Чего смотришь? — ворчливо прервал мои мысли автопилот. — Небось думал, что я тебе вру?
Механизм не должен так разговаривать с человеком, но автопилоту, умеющему за день совершать межгалактические перелёты, дозволено многое.
— Не сердись, дружище, — сказал я. — Лучше ответь: у тебя экспресслаборатория есть?
— Есть, конечно. Всё штатное оборудование в наличии.
— Будь добр, дай вывод на мою каюту. Мне надо поработать.
— Лучше бы почитал чего-нибудь, — проворчал пилот. — Иди, работай, всё готово.
В каюте у стола появился выращенный пилотом пульт универсального анализатора. Среди бесчисленного количества программ я выбрал совершенно ненужную на планетолёте программу исследования ювелирных изделий, вынул из сумки ожерелье царицы Халиды и, преодолев искушение полюбоваться сиянием камней, отправил ожерелье в пасть анализатора.
Трудился прибор недолго, и заключение его было обескураживающим: сапфиры искусственные, более того, плавленые, бриллианты синтетические, работа — машинная. В довершение всего, на золотых пластинках с тончайшей гравировкой, обнаружилась видимая лишь в микроскоп надпись: «Что, ворюга, много украл?»
Удар был сокрушительный. Все украшения до последнего оказались подделками. И каждое изделие венчала обидная надпись, обращённая к потенциальному похитителю. Представляю, с каким сарказмом Жозеф Культя предлагая не стесняться и взять что-нибудь ещё. И уже неважно, знал ли он, что «Друг читача» всего лишь старый планетолёт. Повод для издевательств и без того был серьёзный. Самое обидное, что раз в подвалах была фальшивая сокровищница, значит, и подлинная находилась где-то поблизости за скрытой дверью или ещё на одном потайном этаже. Расчёт был прост: похититель, прорвавшийся к витринам, не станет прямо там делать экспертизу, он постарается скорей схватить и убежать. И хотя мне особо торопиться было некуда, я вляпался в эту ловушку по самые уши.