— Глиссон — полный Киборг, — сказал Шруилл. — Вы не можете себе даже представить, что могли бы нам открыть банки его памяти.
— Я помню того, кто сопровождал Поттера, — сказал Нурс. — Давайте не будем рисковать. Его спокойствие может быть уловкой.
— Пустить наркотик в их потайную дыру, — сказал Шруилл. — Вот мое предложение.
— А откуда мы можем знать, как он подействует на Киборгов? — спросил Нурс.
— Тогда им еще удастся убежать, — сказал Шруилл. — Конечно, они были трижды правы, наши люди в Централе. Мы вычислили тех, но…
— Я говорю, задержим их сейчас! — рявкнул Нурс.
— Я согласна со Шруиллом, — сказала Калапина. — В чем риск?
— Чем скорее мы остановим их, тем быстрее сможем вернуться к своим делам, — сказал Нурс.
— Это и есть наше дело, — сказал Шруилл.
— Тебе нравится мысль стерилизовать еще один мегаполис, не так ли, Шруилл? — ехидно усмехнулся Нурс — Который на этот раз? Что скажешь насчет Лувиля?
— Один раз было достаточно, — сказал Шруилл. — Но наши привязанности и неприязни в действительности не имеют к этому никакого отношения.
— Тогда давайте проголосуем, — сказала Калапина.
— Потому что вас двое против меня, да? — сказал Нурс.
— Она имеет в виду всеобщее голосование, — сказал Шруилл. Он взглянул на огни наблюдателей. — У нас, очевидно, полный кворум.
Нурс уставился на индикаторы, зная, что его лихо заманили в ловушку. Он не мог протестовать против всеобщего голосования — любого голосования. А двое его спутников казались такими уверенными в себе. — Это и есть наше дело.
— Мы позволили вмешаться Киборгам, — сказал Нурс, — Потому что они увеличили пропорцию жизнеспособных в генетическом резерве. Мы что, делали это просто для того, чтобы потом уничтожить генетический резерв?
Шруилл указал на банк данных бинарных пирамид на стене Шара. — Если они представляют угрозу нам, то конечно. Но проблема заключается в незарегестрированных самосохраняемых жизнеспособных, их возможному иммунитету к контрацептивному газу. Откуда бы они еще могли получить замену эмбриону?
— Если пошло на то, нам не нужен ни один из них, — сказала Калапина.
— Уничтожить их всех? — спросил Нурс. — Весь народ?
— И вырастить новый урожай двойников, — сказала она.
— А почему бы и нет?
— Двойники не всегда соответствуют оригиналу, — сказал Нурс.
— Нас ничто не ограничивает, — сказал Шруилл.
— Наше солнце не вечно, — сказал Нурс.
— Мы решим это, когда возникнет необходимость, — сказала Калапина. — Какая проблема может мешать нам? Мы не ограничены во времени.
— И все же, мы стерильны, — сказал Нурс. — Наши половые клетки не хотят соединяться.
— Ну и хорошо делают, — сказал Шруилл — Я бы не хотел, чтобы было иначе.
— Все, что мы хотим сейчас, это простое голосование, — сказала Калапина. — Простое голосование по поводу того, поймать ли и привезти сюда маленькую банду преступников. Почему это должно вызывать такие крупные споры?
Нурс хотел что-то сказать, но передумал. Он потряс головой, переводя взгляд с Калапины на Шруилла.
— Ну? — спросил Шруилл.
— Я думаю, что эта маленькая банда и есть настоящая проблема, — сказал Нурс. — Один стерри-хирург, два Киборга и два жизнеспособных.
— Но Дюран был готов убить стерри, — сказал Шруилл.
— Нет. — Это был голос Калапины. — Он не собирался никого уничтожать. — Она вдруг заинтересовалась ходом мысли Нурса. В конце концов, это были его логика и доводы, которые всегда привлекали ее.
Шруилл, видя, что она колеблется, сказал: — Калапина!
— Мы все видели эмоцию Дюрана, — сказал Нурс. Он махнул на стену с приборами перед ним. — Он бы никого не убил. Он… просто воспитывал Свенгаарда, разговаривал со Свенгаардом с помощью своих рук.
— Как они это делают между собой, он и его жена, — сказала Калапина.
— Вы говорите, что мы должны вырастить новый урожай двойников, — сказал Нурс. — Чье семя мы используем? Вероятно, жителей Ситака?
— Мы могли бы взять сначала клетки семян, — сказал Шруилл и размышлял, как это он вдруг перешел в оборону.
— Я говорю, давайте голосовать по этому вопросу. Привозить их сюда для полного допроса или уничтожить их.
— Нет необходимости, — сказала Нурс. — Я изменил решение. Привезите их сюда… если сможете.
— Тогда решено, — сказал Шруилл. Он повернул сигнал в ручке своего трона. — Увидите, это действительно очень просто.
— Неужели? — спросил Нурс. — Тогда почему вдруг мы с Калапиной вдруг не захотели использовать насилие? Почему мы вспоминаем те старые дни, когда Макс прикрывал нас от самих себя?