Выбрать главу

Погребальный звон, который принесла бы смерть Калебанца, угнетал его. Он перевернул все в его душе и выкачал всю его легкость. Собственная его смерть была бы затерянным лопнувшим пузырьком в таком мировом пожаре.

Маккай потряс головой, чтобы отогнать прочь такие мысли. Страх мог бы лишить его всей чувствительности. Он не мог позволить себе такого.

Только одно он сейчас знал наверняка: солнце садилось. Оно опустилось, по крайней мере, на две ширины к горизонту с тех пор, как он отправился в этот глупый поход.

Так что же, во имя всех бесконечных чертей на земле, там так гремело? Оно накатывалось на него, как езда в раскаленном зное: монотонное и непрекращающееся. Он чувствовал, что в висках у него стучит, как раздражающий отсчет: удар-тик, удар-тик…

Маккай взошел на очередной подъем и остановился. Он стоял на краю неглубокой котловины, очищенной от колючих кустов. В центре котловины, внутри колючей изгороди было приблизительно двадцать остроконечных хижин, покрытых травой. Казалось, что они построены из глины. Из дыр в нескольких крышах струился дым, и спирали его поднимались из ям с огнем возле других хижин. Черные точки скота паслись в долине, периодически поднимая голову, а во рту у них торчали колючие неровные пучки коричневой травы.

Загорелые юноши с длинными палками охраняли скот. Другие мужчины, женщины и дети с черными спинами были заняты разными делами внутри колючей ограды.

Маккай, среди предков которого были черные с планеты Каолех, почувствовал, что эта сцена его удивительно волнует. Она затронула генетическую память, которая вибрировала неровным ритмом. Где во вселенной люди могли быть доведены до такого примитивного уровня жизни? Пейзаж был, как сцена из учебника о темных веках древнего Египта.

Большинство детей были голые, как и некоторые из мужчин. На женщинах были юбки из полос.

«Могло ли это быть каким-то странным возвращением к природе?» — размышлял Маккай.

Обнаженность особенно не беспокоила его. Раздражающим было сочетание.

Узкая дорога вела в котловину и через колючий забор, простиралась дальше и исчезала за гребнем на противоположной стороне.

Маккай начал спускаться. Он надеялся, что в деревне ему дадут воды.

Размеренный шум шел из большой хижины недалеко от центра селения. Около хижины стояла в ожидании телега с двумя колесами, запряженная в упряж из четырех огромных двурогих животных.

Маккай рассматривал телегу, пока приближался. Между высокими бортами были навалены грудой странные артефакты — плоские, похожие на доску вещи, рулоны безвкусно кричащей материи, длинные палки с острыми металлическими концами.

Стук прекратился, и Маккай заметил, что его увидели. Дети с визгом помчали между хижинами, указывая на него. Взрослые поворачивались с медленным достоинством и изучали его.

Над сценой воцарилась странная тишина.

Маккай вошел в деревню через пролом в колючей изгороди. Бесстрастные черные лица поворачивались, наблюдая за его продвижением. В нос Маккаю ударило гниющим мясом, навозом, едкой вонью, природу которой он и не пытался установить, дымом дерева и горящего мяса.

Тучи черных насекомых роем вились вокруг животных, запряженных в телегу, не замечая, казалось, медленного размахивания хвостов.

когда Маккай приблизился, из большой хижины вышел белый человек с рыжей бородой. На нем была шляпа с плоскими полями, пыльная черная куртка и серовато-коричневые брюки. В руке у него был кнут такого же образца, которым пользовался Паленки. Увидев кнут, Маккай понял, что пришел в нужное место.

Мужчина ожидал в дверях — злобные глаза, угрожающая фигура, тонкие губы, различимые сквозь бороду. Он бросил один взгляд на Маккая, кивком головы позвал нескольких черных мужчин слева от Маккая, послал их к телеге, и снова обратил внимание на пришельца.

Два высоких чернокожих подошли и встали у голов запряженных животных.

Маккай рассматривал содержимое телеги. Предметы, похожие на доски, как он увидел, были загнуты и разрисованы странными узорами. Они напомнили ему о раскраске Паленки. Ему не понравилось, как смотрят на него двое мужчин у голов запряженных животных. Там крылась опасность. Маккай держал правую руку в кармане куртки, держа пальцами трубку чейгэна. Он чувствовал и видел, как черные жители приближались к нему сзади. Он чувствовал, что спина его открыта и уязвима.

— Я Джордж X. Маккай, Чрезвычайный агент, — сказал он, останавливаясь в десяти шагах от белого мужчины с бородой. — А вы?