— Кто, что мне платит?
— Сколько вам платит Абнетт?
— За что?
— За ваших товарищей из феллюма.
— Каких товарищей из феллюма?
— Это и есть вопрос, — сказал Маккай. — Я хочу знать, сколько вы продали, сколько вам заплатили, и где Абнетт взяла их.
— Вы это серьезно?
— Я записываю наш разговор, — сказал Маккай. — Я собираюсь скоро созвать Объединенный Совет Феллюмов, продемонстрировать им запись и предложить им решить вашу судьбу.
— Они посмеются над вами! Какие доказательства могли бы вы…
— Я имею ваш собственный виноватый голос, — сказал Маккай. — Мы проведем анализ кодера всего, что вы здесь сказали, и вручим эту запись вашему совету.
— Кодер голоса? Что это такое?
— Это прибор, который анализирует самые тонкие нюансы интонации голоса, чтобы определить, какие утверждения правдивы, а какие ложные.
— Я никогда не слышал о таком приборе!
— Черт возьми, мало найдется сенсов, которые знали бы все приборы, которые используют агенты Бюро Саботажа, — сказал Маккай. — А сейчас я даю вам еще один шанс. Сколько ваших товарищей вы продали?
— Почему вы делаете Это со мной? Что такого важного с этой Абнетт, что вы игнорируете всю учтивость между видами и лишаете меня права…
— Я пытаюсь спасти вашу жизнь, — сказал Маккай.
— А сейчас кто лжет?
— Если мы не найдем и не остановим Абнетт, — сказал Маккай, — черт возьми, почти все сенсы нашей планеты, за исключением только что родившихся крошек, умрут. Да и у них нет никакого шанса выжить без поддержки взрослых. Могу в этом поклясться.
— Это торжественная клятва?
— Клянусь яйцом моей руки, — сказал Маккай.
Паленки опустил голову. Единственная рука его извивалась.
— Сколько вы продали? — спросил Маккай.
— Только сорок пять, — прошипел Паленки.
— Это все! Я клянусь! — блестящий жир страха начал заливать глаза Паленки. — Она предложила так много, что выбранные сами соглашались. Она обещала безграничное количество яиц!
Паленки со страхом посмотрел на Билдуна, который сгорбившись сидел за столом с угрюмым лицом.
— Она не объяснила, только сказала, что нашла новые миры вне юрисдикции Кон Сенса.
— Где эти миры? — спросил Маккай.
— Я не знаю! клянусь яйцом моей руки! Я не знаю.
— Как оформлялась сделка? — спросил Маккай.
— Там был один Пан Спечи.
— Что он делал?
— Он предложил моему феллюму прибыли из двадцати миров на сто стандартных лет.
— О-о-о-о! — сказал кто-то за спиной Маккая.
— Когда и где состоялась эта сделка? — спросил Маккай.
— В доме моих яиц только год назад.
— Прибыль на сто лет, — пробормотал Маккай. — Безопасное дело. Вы и ваш феллюм не проживете и частичку того срока, если ей удастся то, что она планирует.
— Я не знал. Клянусь, я не знал. Что она делает?
Маккай проигнорировал вопрос и спросил:
— Есть у вас хоть малейший намек на то, где могут находиться эти миры?
— Клянусь, нет, — сказал Паленки. — Приносите ваш голосокодер. Он докажет, что я говорю правду.
— Для вашего вида нет такой вещи, как голосокодер, — сказал Маккай.
Паленки уставился на него, а затем сказал:
— Пусть сгниют твои яйца.
— Опишите нам Пан Спечи, — сказал Маккай.
— Я отказываюсь сотрудничать с вами!
— Вы уже далеко зашли в этом, — сказал Маккай, — а мое дело единственное в городе.
— Дело?
— Если вы будете сотрудничать, все присутствующие в этой комнате забудут о вашей принадлежности к серьезному преступлению.
— Очередной трюк, — огрызнулся Паленки.
Маккай посмотрела на Билдуна и сказал:
— Я думаю, нам лучше созвать совет Паленкисов и дать им всю запись.
— Согласен, — сказал Билдун.
— Подождите, — сказал Паленки, — как я могу быть уверен, что вам можно доверять?
— Никак, — сказал Маккай.
— Но тоща у меня нет выбора, вы это хотите сказать?
— Да, я это хочу сказать.
— Пусть ваши яйца протухнут, если вы предадите меня.
— Все до одного, — согласился Маккай. — Опишите вашего Пан Спечи.
— Он был с замороженным эго, — сказал Паленки. — Я видел шрамы, и он хвастал этим, чтобы показать, что я могу ему доверять.
— Опишите его.
— Все Пан Спечи похожи друг на друга. Я не знаю — но шрамы его были пурпурные. Я помню это.
— У него было имя?
— Он назвался Чео.
Маккай взглянул на Билдуна.
— Его имя означает: новые значения для старых идей, — сказал Билдун. — Оно взято из одного из наших старинных диалектов. Очевидно, алиас.