Так начался день 1 октября 1918 года, который надолго останется в памяти бойцов Красной волжской речной флотилии.
Когда выплыло и повисло над рекой ленивое, холодное осеннее солнце, Маркин зябко поежился и судорожно зевнул:
— Пойду сосну часок. Итти тем же ходом, не сбавлять. В случае чего — тотчас вестового за мной. Понятно, товарищ вахтнач?
Маркин подошел к трапу, но его остановила звонкая трескотня дизеля. Зарывшись носом в воду, погибельно накренившись на левый борт, стрелой несся дозорный катер. Взмыливая винтом воду, круто застопорил против мостика канонерки. Кто-то в красной кумачевой рубашке крикнул с катера:
— У Зеленого острова колчаковская флотилия!.. Готовятся к бою!
— Откуда знаешь? — перегнулся рывком через поручни Маркин.
— Сам видел!.. Собственноручно!.. — крикнул голос с катера.
— Вот они! Стоят! — нервно вскрикнул вахтенный начальник. Маркин обернулся.
Вдали мелькнула мачта, тоненькая, как игла. Затем вырисовались трубы, палуба, корпус. Огромный корабль, прямой и длинный, как шпага, стоял посредине реки.
Маркин узнал флагманское судно «Труд».
Справа и слева от него, построившись в боевой порядок, стояли остальные корабли белых. Они загородили всю реку против села Пьяный Бор[2], имея у себя в тылу Зеленый остров. Туча дыма плавала над рекой. В дыму реяли вызывающе трехцветные флаги. — Сыпь к «Прыткому»! — крикнул Маркин на катер. — Передай, принять бой!
Затем скомандовал твердо:
— Боцман, свистать всех наверх! К бою!
Серебряной трелью залилась балтийская боцманская дудка. Открыв дверь кубрика, боцман рявкнул оглушительно:
— Пошел все наверх! К бою! — и, снизив тон, добавил насмешливо. — Вылетай, сарынь на кичку!
С шутками, смехом выскочили из кубрика моряки. И притихли, увидав вдали тучу черного дыма, а в дыму многочисленные бело-сине-красные флаги.
— Сколько их! — воскликнул растерянно моряк в брюках с огромным, как ведро, клешем. — Огребем мы полундру!
— Испугался? — спросил насмешливо с мостика Маркин. — Нет, браток, коль полез в драку, не жалей волос!
— Драка драке рознь! — вызывающе ответил клешник. — А тут без толку на верную смерть лезем!
Маркин одним прыжком очутился на палубе рядом с клешником.
— Без толку? А ты знаешь, в чем здесь толк? Смерти испугался? Для моряка смерть только на воде. А ты хочешь по первому разряду похорониться? В глазетовом гробу? Ручки аплике и вместо ножек львиные лапки? Так хочешь? Ты моряк?
— Моряк, балтиец, — гордо ответил клешник, — с «Гангута».
— Не моряк ты, а клешник панельный! — крикнул сипло Маркин. — Через Обводный на портянке плавал! — Ты, Маркин, не очень задавайся! — обиженно, но по прежнему вызывающе сказал клешник. — А по-моему надо бы остальную флотилию подождать. Угробят нас белые!
— Флотилию хочешь подождать? — тихо, с недобрым спокойствием спросил Маркин. И резко приказал.
Боцман, спустить шлюпку, быстро! Боцман бросился к кормовой шлюпке. Палуба затихла, не понимая, что задумал командир. А Маркин рванул клешника за плечо:
— Иди в шлюпку! Съезжай на берег! Дожидайся на берегу флотилию. Катись с корабля к чортовой матери!..
Моряк побледнел, попятился и, вдруг, рванувшись из рук командира, завопил неистово:
— Маркин, не трогай меня!.. Не съеду на берег!.. Убей лучше… Застрели на месте!.. Не сойду с корабля!..
Под пушистыми усами незаметно дрогнули в улыбке губы командира. Он повернулся и пошел к мостику. На ходу бросил:
— На место! После боя пять суток ареста!..
На палубе воцарилась напряженная тишина. Лишь гудели поворотные и подъемные механизмы орудий, приготовляемых комендорами к бою, да затаенно, зловеще звякали подтаскиваемые к пушкам снаряды. «Прыткий» прошел мимо канонерки и занял место за ее кормой, под защитой тяжелых орудий «Вани», Маленькая флотилия пошла полным ходом на сближение с мощным неприятелем.
Бой у Зеленого острова начали белые.
Звонко раскатился по реке выстрел трехдюймовки. Это белые погнали наши разведочные катера. Катера выпустили по ленте из пулеметов и помчались к своим кораблям.
— Дробь! — скомандовал в рупор Маркин.
Лязгнули орудийные замки, послав снаряды в патронники.
— Огонь!
Носовая шестидюймовка «Вани» рявкнула басом. Комендор метил в флагманский корабль неприятеля. Но стреляли с полного хода и потому получился перелет. Белые ответили залпом всех своих кораблей.
Среди разрывов неприятельских снарядов Маркин услышал далеко в тылу заглушенный звук выстрела. Рассчитывая, что это стреляет «Прыткий», обернулся. Над кормой «Вани» взметнулся вихрь огня и дыма. Мостик зашатался под ногами Маркина. Сжалось тревогой сердце: