Артур Шницлер
Зелёный попугай
(
Перевод Зинаиды Венгеровой
Действующие лица:
Эмиль, герцог де Кадиньян.
Франсуа, виконт де Ноясан.
Альбин, шевалье де ла Тремуйль
Де Лансак, маркиз.
Северина, жена его.
Роллэн, поэт.
Проспер, хозяин кабачка, бывший директор театра.
Анри
Вальтазар
Гильом
Сцевола
Жюль
Этьен
Морис
Жоржотта
Мишетта
Флипотта
Леокади, актриса, жена Анри.
Грассе, уличный философ.
Лебре, портной.
Грэн, бродяга.
Комиссар.
Аристократы, актеры, актрисы, горожане и горожанки.
Действие происходит в Париж, вечером 14-го июля 1789 года, в притон Проспера.
Кабачок «Зеленый Попугай».
Небольшое подвальное помещение; в глубине сцены, справа, лестница с дверью на верху; семь ступеней ведут вниз — в кабачок. Вторая дверь, едва заметная в глубине, слева. Несколько простых деревянных столов и вокруг них скамейки, заполняют почти все помещение. Слева, посредине — стойка, за ней несколько бочек с кранами. Комната освещена масляными лампочками, спускающимися с потолка.
Хозяин кабачка Проспер; входят граждане Лебре и Грассе.
Грассе(еще на лестнице). Сюда, Лебре. Я хорошо знаю этот погребок. У моего старого друга и директора всегда найдется припрятанный где-нибудь бочонок вина, хотя бы весь Париж погибал от жажды.
Хозяин. Добрый вечер, Грассе. Наконец-то ты опять показался. Что же, покончил со своей философией? Не хочешь ли опять просить у меня ангажемента?
Грассе. Как бы не так! Давай вина. Я — гость, ты — хозяин.
Хозяин. Вина? Откуда мне взять вина, Грассе? Ведь сегодня ночью разграбили все винные погреба Парижа. Готов биться об заклад, что и ты участвовал в этом.
Грассе. Давай вина! Ведь, для тех мерзавцев, которые через час придут сюда… (Прислушиваясь). Ты ничего не слышишь, Лебре?
Лебре. Как будто далекие раскаты грома.
Грассе. Молодцы — граждане Парижа… (Просперу). Для тех мерзавцев у тебя наверно припасено вино, — так давай его сюда. Мой друг и почитатель, гражданин Лебре, портной из улицы Сент-Оноре, — платить за все.
Лебре. Конечно, конечно, я плачу.
Проспер медлит.
Грассе. Да покажи же ему, что у тебя есть деньги, Лебре.
Лебре вынимаешь кошелек.
Хозяин. Ну, уж посмотрю, может быть я… (Открывает кран у одного бочонка и наполняет два стакана). Откуда ты, Грассе? Из Пале-Рояля?
Грассе. Да… я держал там речь! Да, милый мой, теперь настал и мой черед. Знаешь ли, после кого я говорил?
Хозяин. Ну?
Грассе. После Камилла Демулэна! Да, я на это отважился. И скажи мне, Лебре, кто имел больше успеха, — Демулэн или я?
Лебре. Ты… несомненно.
Грассе. А каков я был?
Лебре. Великолепен.
Грассе. Слышишь, Проспер? Я встал на стол… Подобно изваянью… да… и тысяча, пять тысяч, десять тысяч людей окружили меня — так же, как Камилла Демулэна… и так же приветствовали меня криками восторга.
Лебре. Крики восторга были даже громче.
Грассе. Да… немногим, но все же громче. Теперь все они двинулись к Бастилии… и я в праве сказать: они последовали моему зову! Клянусь тебе, еще до вечера она будет нами взята.
Хозяин. Разумеется, если только стены рушатся от ваших речей!
Грассе. Как… речей? Ты оглох, что ли?.. Теперь там пальба. Наши храбрые солдаты помогают. Они питают такую же адскую злобу к этой проклятой тюрьме, как и мы. Они знают, что за этими стенами сидят их братья и отцы… Но они не стреляли бы, если бы мы не произносили речей. Милый мой Проспер, сила духа велика. Посмотри… (Обращаясь к Лебре). Где у тебя воззвания?