Хозяин вышел им навстречу.
Сердце Валерии забилось при взгляде на безобразного великана. Его крупное, одутловатое, красное лицо, высокий рост и сила, чувствующаяся в широких плечах, произвели на нее впечатление. На мгновение она перестала ненавидеть его. Было в нем что-то сверхчеловеческое и непонятное, объяснявшее его крайности, его безудержную жестокость, его злобу.
Осмотр замка продолжался долго. Беллами с видом любезного хозяина водил гостей по всем помещениям, показал и знаменитые подвалы, в которых когда-то томились пленники.
Разочарованная вышла оттуда Валерия. Нигде в замке не оказалось и намека на существование тайника! Все осмотренное строго согласовалось с планами замка, которые она досконально изучила.
И вдруг ее осенила дерзкая, почти отчаянная мысль.
- Мистер Беллами, - сказала она старику, - могу я поговорить с вами наедине?
Тот подозрительно взглянул на нее.
- Конечно... Я велел подать чай в библиотеке. Если желаете - пройдемте туда.
Когда двери закрылись за ними, хозяин отошел к камину и спросил:
- Ну, о чем вы хотите говорить со мной?
Голос его звучал резко, в нем чувствовалась скрытая угроза. Этого было вполне достаточно, чтобы к Валерии вернулось мужество.
- Я хочу, чтобы вы сказали мне кое-что, - спокойно выговорила девушка.
- Я скажу вам все, что найду возможным.
- В таком случае, вот что, - проговорила Валерия намеренно неторопливо, - где моя мать?
Ни один мускул не дрогнул на лице Беллами. Он даже ни разу не моргнул и продолжал стоять неподвижно, уставившись на нее.
- Где моя мать? - повторила Валерия.
Все тело старика теперь сотрясалось от злобы. Его красное лицо приняло другой оттенок, углы рта загнулись книзу еще больше.
Медленно, словно против воли, он протянул к Валерии руку, но она, испуганная его видом, отступила.
В это время раздался голос:
- Прикажете подложить еще одно полено в огонь, сэр?
Беллами в бешенстве оглянулся на человека, осмелившегося вторгнуться к нему в святилище. Это оказался новый дворецкий - вкрадчивый, почтительный, невозмутимый.
Старик сделал невероятное усилие, чтобы совладать со своим бешенством.
- Я позвоню вам, когда вы мне будете нужны, Филипп, - сказал он холодно. - Я думал, что вы сегодня свободны.
- Я рано вернулся, сэр.
- Убирайтесь!
Беллами буквально выпалил эти слова. Дворецкий поклонился и с достоинством вышел, затворив за собой дверь.
Старик повернулся к побледневшей девушке.
- Вы, кажется, сказали что-то про вашу мать? - хрипло произнес он. Должен сказать, вы удивили меня... Я никогда не был знаком с вашей матушкой, мисс Хоуэтт. Нет, я никогда не встречал ее, как не встречал и вас.
Он покашлял, потом продолжил.
- Вы жили в Нью-Йорке в том же отеле, что и я, в июле 1914-го года. На мое имя приходила большая корреспонденция, хотя я уехал на время в Англию. Мне писали люди, считавшие, что я нахожусь в Нью-Йорке, и кажется, 14-го июля целая пачка писем была украдена. Может быть, похититель увидел в них что-то, заставившее его подумать, будто я знаю, где ваша матушка... Это весьма вероятно. Мне нет дела до того, что думают воры - будь то мужчины или женщины. Я не знаю, где находится ваша мать... - продолжал он монотонно, подчеркивая каждый слог. - Совсем не знаю, если только она не умерла и не лежит в могиле. А если бы и знал, не мое дело говорить об этом вам, мисс Хоуэтт. Вероятно, она умерла. Большая часть пропавших людей оказываются умершими. Нигде нельзя так легко спрятаться, как в могиле... Там уютно и безопасно.
Резким движением головы старик отпустил ее, и взгляд его был совершенно безразличным. Неуверенной походкой она направилась к двери.
Один раз Валерия оглянулась и увидела, что Беллами впился в нее взглядом. Злоба, светившаяся в его глазах, была ужасна.
- Что случилось? В чем дело?
Спайк бросился к пошатнувшейся девушке и взял ее под руку.
- Ничего. Мне стало немного дурно. Выведите меня на воздух, мистер Холленд!
Она огляделась, в надежде увидеть дворецкого, но того уже не было поблизости.
Пока они медленно шли по тропинке, Юлиус Савини рыскал в поисках того же лица.
- Старик требует вас! - сказал секретарь тихо. - Он взбешен.
- Я тоже немного взбешен, - ответил дворецкий и спокойно отправился к Беллами, чтобы встретить его гнев.
- Как вас зовут? - заорал на него старик, как только он вошел в библиотеку.
- Филипп, сэр, - Филипп Джонс!
- Сколько раз я говорил вам, чтобы вы не входили в эту комнату, тем более, что я не звал вас...
- Я думал, что здесь гости, сэр.
- Вы думали, да? А вы слышали, что говорила девушка?
- Она молчала, когда я вошел... Мне показалось, что вы показываете ей какой-то фокус. Даже в самых лучших семьях господа любят показывать гостям фокусы, - сказал дворецкий, машинально подымая крошку с коврика перед камином, - мне очень жаль, если я оказался...
- Что?.. Я не понял! - сказал Абель, совершенно озадаченный.
- Это французское выражение...
- Черт вас побери! Не употребляйте при мне французских выражений! снова заорал хозяин. - И если вы еще раз войдете сюда без спроса, я вас выгоню. Поняли? - Беллами указал ему на дверь.
Глава 29. РАССКАЗ
Гуляя в сумерках у себя в саду и обдумывал случившееся за последние сутки, Валерия неожиданно увидела, как что-то белое перелетело через стену.
Она поспешила подобрать записку, прочла несколько наспех нацарапанных строчек и положила ее в карман.
В десять часов к ней явился гость в лице Джемса Федерстона. Мистер Хоуэтт знал о его приходе, а Валерия ждала в коридоре.
- Я рада, что вы пришли! - быстро сказала она. - И хочу поблагодарить за то, что вы для меня сделали... А прежде всего, хочу вам рассказать историю миссис Хельд.
Они были одни в гостиной и могли поговорить без помех.
- Прежде всего разрешите вернуть вашу вещь. Горничная нашла это сегодня утром.
Девушка взяла маленький сверток с письменного стола и подала ему. Он повертел его в руках:
- Это, должно быть, моя запонка... Я искал ее, но у меня было слишком мало времени. Нужно было уйти, прежде чем вы придете в себя.
- Это вы принесли меня сюда?.. Нет, нет, не надо, не рассказывайте... Она подняла руку. - Я ничего больше не желаю знать!.. Вы были замечательно добры ко мне, комиссар Федерстон, и я избавила бы себя от лишнего беспокойства, и не показалась бы вам такой дурой!.. - прибавила она с легкой улыбкой. - Я понимаю, что давно должна была рассказать то, что вы услышите сейчас... Вы не знаете, - хотя, может быть, и догадываетесь, благодаря своей проницательности, - что мистер Хоуэтт - не мой отец.
По лицу комиссара она увидела, что это было новостью для него.
- Мистер Хоуэтт, - продолжала Валерия, - двадцать три года назад был очень беден, жил в старой и бедной ферме в округе Монтгомери, в местности под названием Трейдер, и с трудом добывал средства к существованию продажей овощей. В то время он очень страдал от болезни глаз и едва не ослеп. Мистер Хоуэтт и моя приемная мать жили вдвоем. Детей у них не было, хотя они были женаты много лет. Как ни трудно им жилось, они дали объявление в газеты о том, что желают усыновить ребенка.
Она помолчала.
- Их объявление вызвало многочисленные отклики. Но все предложения почему-то не подходили. Наконец, однажды миссис Хоуэтт, которая вела всю переписку по этому делу, получила следующее письмо:
Валерия вынула из сумочки листок бумаги и протянула его сыщику. Письмо носило пометку одного из отелей на Седьмой Авеню в Нью-Йорке и гласило:
"Дорогой друг, я прочел ваше объявление и был бы очень рад, если бы вы удочерили маленькую девочку в возрасте одного года, родители которой недавно умерли. Я готов заплатить за эту услугу тысячу долларов".