— Ваше счастье! А мы по горло сыты этими шельмами! Настрадались — дальше некуда! Никакой управы на них — вот уж истинные разбойники! Вы думаете, почему мы в землянке живём? От бедности? От лени? Ничего подобного! Из-за этих каналий. Трижды возводили шикарные особняки — сжигали! Пришлось в землю зарыться, чтоб им ни дна ни покрышки! А как быть с наблюдательным пунктом, спрашивается? Один сколотили — сгорел, второй — сгорел! Тогда кто-то нашёл остроумное решение: замаскировать его под камень — стоит! Эти злыдни так и считают его камнем, даже не приближаются.
Путешественники ничего не понимали, и Земленыр спросил:
— А кто же эти РП?
— Раскалённые Пауты! Рыскают по степи всеми ночами. Мы даже конюшню под землёй сделали. Лошадей пасём только днём. Как-то одна лошадь слишком далеко ушла в степь, и к вечеру мы не смогли найти её. И вдруг в полночь — дикое ржание. Выскакиваем — а это наш Буланый летит домой что есть духу и весь аж светится, облепленный раскалёнными паутами. Чем поможешь? Ничем! Будь он поумней, сам бы к реке кинулся, но — скотина! Мы спрятались и наблюдаем. Ближе, ближе. Видим… ужас: это же огненный скелет скачет, как бы по инерции — до того быстро твари зажарили его и сожрали. Подскакал и рухнул у камня — груда костей! Вот гады что вытворяют! А мост почему-то не трогали, вот уже лет пятьдесят стоял.
— Это, конечно, страшно! Но когда я сказал, что мы не единственные, кто мог поджечь мост, я имел в виду не РП, а совсем других, — сказал Земленыр. Вас, барбитуратов. Вы сами сожгли мост! Как это ни странно!
— Сами? Мы что, сумасшедшие?
— Не знаю. Но наши сведения абсолютно точны! Хотите подробности?
Сильвуплет пересел снова на чурбак и воззрился на Земленыра.
— Интересно. Давайте.
— Солдат было трое. Жечь начали вечером с того берега. Командовал поджогом офицер.
— Вот это здорово! Я же здесь единственный офицер! — воскликнул Сильвуплет.
— Стало быть, вы и командовали! — безжалостно заключил старик. — Приметы офицера такие: длинный и тощий.
Сильвуплет вытянул ноги поперёк всей землянки и заметил:
— Похоже.
— Нос висюлькой.
Тот схватился за нос, помял его, щёлкнул по нему и опять согласился:
— Похоже. Нет, хитрецы, меня не проведёте! Это очень просто: смотрите на меня и описываете. Вы придумайте что-нибудь поостроумнее!
— Можно. Помните, вы захлебнулись дымом и склонились над водой? А в это время вам кто-то крикнул: «Именем короля! Что здесь происходит?»
— И это можно придумать, — небрежно ответил Сильвуплет, пристальней, однако, оглядывая троицу и даже хохотнув — Уж не вы ли это крикнули?
— Нет, не мы! Но слушайте дальше. Вы с перепугу сорвались в воду, но, к счастью, выплыли. До купанья у вас вот здесь, на лацкане, висела голубая медаль, а после купанья медаль исчезла. Не так ли, Сильвуплет? Согласитесь, что такое не придумаешь, если не знаешь! — Офицер схватился за порванный лацкан, словно загораживая его — Ну что, убедительно я оправдываюсь? Вы признаетесь, что сами сожгли мост? Или нужны ещё доказательства?
— И про медаль можно сочинить, — не сдавался Сильвуплет.
— Хорошо! Копнём глубже! — начал сердиться Земленыр. — У вас была медаль?
— Была.
— А сейчас её нету… Где она?
— Это не ваше дело. За медаль я отвечаю перед его величеством, и я отвечу, если придётся.
— Трудно вам будет ответить что-либо вразумительное, потому что ваша медаль у нас. Люба! — Девочка разжала ладонь. — Вот она! — Сильвуплет резко вскочил, прямо взвился, ударился макушкой о накат и снова упал на чурбак, причём голова осталась после удара скособоченной, именно поэтому он, видимо, и промахнулся, метнув к медали свою метровую длань. — Не спешите, Сильвуплет! Вы её получите после обещания отпустить нас. Мы её нашли на дне реки! Точнее, не мы — у нас, как видите, нет жабр! — а наша верная водная помощница.
Новое чудо почти потрясло Сильвуплета, и он испуганно спросил:
— Кто же вы в конце концов?
— Вот с этого, уважаемый начальник, и следовало начинать, а то «диверсанты!», «расстрел!» Моё имя, к сожалению, засекречено. Скажу лишь, что я тоже берёзорощевец, подданный его величества Барбитура. Я дипломатический работник, по заданию министерства иностранных дел я готовил одну очень ответственную операцию в Безводном Королевстве, — робко начал сочинять старик, хотя понимал, что робкая ложь может лишь испортить дело, что тут надо лгать крупно, вдохновенно, в государственном масштабе, и чем глобальнее будет ложь, тем ему больше поверят, и деда понесло: — К несчастью, тамошние работники оказались не дураки — меня раскрыли и всю мою семью схватили. Мне с детьми чудом удалось бежать — это мои дети, как вы понимаете! — Он указал на Любу с Васей, — а наша бедная мама осталась в руках полиции! — Земленыр сокрушённо уронил голову на кулаки, поставленные на стол, и из его груди вырвались рыдания.