Из Кумарского острога Степанов отправил в Якутск подробную отписку о зимовке и сражении, образцы трофейных пищалей, стрел с огненными зарядами и надписями, оговорив, что надписей прочесть не сумел никто. Хабаровцы просили якутского воеводу прислать подкрепление, а также бумагу, «чтобы было на чем ясашные книги писать».
На протяжении 1655–1658 гг. освоение русскими Амура и его притоков продолжалось. В июле 1655 г., разделив отряд, Онуфрий Степанов одновременно собирал ясак на Сунгари и Уссури. Летом 1655 и зимой 1656 г. была собрана самая большая ясачная казна — 95 сороков 24 соболя, 62 шубы собольи, «а в них 23 сорока 39 пластин собольих», 56 пластин лисьих, 3 лисицы красные, 2 лисицы черные, 2 лисицы бурые и выдры.
Разобрать и оценить пушнину Степанов не мог: не было времени, оценщиков, смышленых подьячих. Он только запечатал ее своею печатью («три древка на печати, середнее велико, а два — менши») и вместе с ясачными книгами из устья Сунгари
22 июня 1656 г. отправил в Москву. Тогда же Онуфрий Степанов отправил в Москву двух, китайцев, оказавшихся в дючерских улусах. Во время войны с Китаем их взяли в плен маньчжуры, а затем продали в рабство дючерам. Китайцы добровольно крестились в православную веру. Обряд крещения был совершен на Амуре в походной Спасской церкви. Вернувшись из Москвы, китайцы служили в составе нерчинского гарнизона в качестве переводчиков.
Степанов не терял надежды на присылку помощи. Большим ясаком, подкрепленным четкой документацией, он как бы подчеркивал непосильный объем работы, которую приходилось выполнять его маленькому отряду на громадной территории.
Между тем с 1654 г. между Россией и Речью Посполитой шла война за Украину и Белоруссию. В 1656 г. начинается война со Швецией. Проведение активной внешней политики потребовало максимального использования людских ресурсов и материальных средств. В сложившихся условиях правительство отказалось от набора и посылки на Амур 3-тысячного войска и выделения каких-либо средств для его переброски с запада на восток Сибири. Защита Приамурья планировалась за счет ресурсов самой Сибири.
После доклада Зиновьева в Сибирском приказе управление Забайкальем и Приамурьем возлагалось на воеводу Афанасия Филипповича Пашкова. К строительству острогов и дальнейшей обороне Приамурья новому воеводе предлагалось привлечь отряд Хабарова — Степанова. Уходя в Даурию, Пашков набрал 460 добровольцев из разных сибирских городов. Подавляющее большинство из них были новичками. И Пашкову как нельзя кстати пришелся бы отряд, прекрасно знавший район и неоднократно зарекомендовавший себя с положительной стороны в тяжелых испытаниях.
Онуфий Степанов узнал о назначении Афанасия Пашкова воеводой в Даурию, вероятно, осенью 1657 г. Весть эту принесли енисейские служилые люди Абрам Парфенов с товарищами. Годом раньше они были отправлены Пашковым вместе с сыном боярским Василием Колесниковым впереди основного отряда для вторичной постройки Шильского (Нерчинского) острога, возведенного в 1653 г. Уразовым и Бекетовым, но затем разобранного тунгусами. Парфенов бежал от Колесникова не доходя до Шилки, затем перебрался на Амур и стал служить в отряде Степанова. Из-за позднего времени Степанов не смог осенью 1657 г. идти на соединение с Пашковым. Зиму 1657–1658 гг. он провел в Гиляцкой земле в Косогирском (Косом) острожке.
Когда началась навигация, его отряд разделился для удобства сбора ясака. В середине июня Степанов отпустил 180 человек во главе с Климом Ивановым собирать ясак в дючерских улусах, а с остальными пошел дальше «для проведывания Афанасия Пашкова». Недалеко от устья Сунгари 30 июня 1658 г. Степанов наткнулся на маньчжурскую флотилию в количестве 47 бусов, вооруженную пушками и огнестрельным оружием. Флотилия появилась из засады, и ее нападение было неожиданным. Несколько русских судов сразу получили пробоины и пошли ко дну. Не пострадало только самое крупное судно, на котором размещалась походная Спасская церковь и которое в тот день почему-то шло последним. Спасаясь с тонущих судов, казаки стали высаживаться на берег. Но и здесь их ждала засада. В неравном бою погибли Онуфрий Степанов и 270 человек. В руки врагов попала ясачная казна — 87 сороков соболей и другая пушнина, а также имущество казаков и воинский наряд.
В тот роковой день удалось спастись 30 казакам, которые были на Спасском судне, 67 казакам, добравшимся вплавь до берега и успевшим уйти от преследователей в сопки. Избежали гибели и 180 человек, собиравших ясак в дючерских улусах. Эта партия встретила служилого человека Андрея Потапова с отрядом в 30 человек, посланных Пашковым с приказом о соединении сил. Казаки ответили, что сначала они отыщут оставшихся в живых товарищей, а затем, собравшись все вместе, пойдут под начало воеводы.
Все спасшиеся, которых оказалось 287 человек, собрались в Гиляцкой земле в Косом острожке. Своим атаманом они выбрали племянника Ерофея Хабарова — Артемия Филиппова Петри-ловского. Зиму 1658–1659 гг. отряд провел в Гиляцкой земле, собирая ясак с гиляков и дючеров. Весной 1659 г. часть отряда ушла в Якутск Охотским побережьем, а 227 человек двинулись вверх по Амуру. Сначала все хотели пойти служить к воеводе Пашкову. Но когда добрались до Кумарского острога «и взяла их хлебная нужа и изъял голод», планы у некоторых изменились. 110 человек из отряда пошли «для прокормления» на Зею, в надежде оттуда Алданом и Леной вернуться в Якутск. 107 человек во главе с Артемием Петриловским решили продолжать поиск Пашкова, предполагая встретить его в Албазине. Эта часть отряда, состоявшая главным образом из служилых людей, взяла под свою ответственность доставку государева ясака, собранного за предшествующую зиму: 17 сороков соболей, несколько лисиц чер-нобурых и черных. Но в Албазине Пашкова не было. Только увидели казаки, как мимо города «сверху по Амуру несло водою городовой и острожной и башенной рубленой лес в плотах и врознь, а на плотах судовые снасти и шеймы». Они подумали, что Пашков погиб, и решили идти за Тугирский волок на Олекму. Как выяснилось позже, то, что атаман Петриловский и его товарищи приняли за конец Нерчинского острога, было его началом. Воевода Пашков, нарубив острожный лес в богатом строительным материалом месте, сплавлял его по Шилке к устью реки Нерчь. По пути плоты попали в водоворот. Одно из звеньев оторвалось и было унесено в Амур, где бревна увидели хабаровцы.
Дорога их была полна трудностей и лишений. Преодолевая Тугирский волок, они несли на себе ясачную казну, «ели губу и траву, и ягоды, и коренья». Кое-как соорудив суденышки, добрались они Тугирем, Олекмой и Леной до Илимского острога. Тамошний воевода Петр Андреевич Бунаков велел разобрать, оценить, запечатать и послать государеву ясачную казну вместе с отписками в Москву. В составе охраны шли 6 служилых людей из числа тех, кто вернулся с Амура: выборный войсковой атаман Артемий Петриловский и его товарищи казаки Иван Че-бычаков, Сидор Тимофеев, Сидор Дементьев, Исаак Кириллов и Иван Григорьев. В Москву они прибыли в сентябре 1660 г. В Сибирском приказе их еще раз расспросили о положении дел в Даурии, судьбе хабаровского войска, а затем, удовлетворив челобитные, официально зачислили в гарнизон Якутска и заплатили жалованье за многие годы амурской службы.
В Сибирском приказе не без основания считали, что отряд Хабарова — Степанова сделал большое дело. На протяжении 1649–1659 гг. он освоил громадную территорию, привел в российское подданство местное население и собрал ясак, оцененный в 8654 руб. Присоединение Приамурья, начатое экспедицией Хабарова, привело к распространению на этой территории различных форм хозяйственной деятельности: пашенного земледелия, ремесел, промыслов. Местные жители, испытавшие ужасы вторжений маньчжуров, разорение и угон в плен, увидели в российском подданстве единственную возможность сохранить свое существование. Присоединение Приамурья, несмотря на тяготы феодального гнета, в перспективе способствовало вовлечению населявших его народов в орбиту более прогрессивных социально-экономических отношений и контактов с русским народом69.