От пепельницы сегодня воняло особенно гадостно. Хотя реклама сигарет «специально для оборотней» обещала минимум воздействия на чувствительное обоняние, от окурков, слежавшихся в пепельнице в почти неразделимую массу, исходил настолько концентрированный запах, что Марк невольно начал дышать ртом. Помогало это мало.
Выудив пару сигарет, скуренных меньше чем наполовину, Марк выпрямился на стуле и потер ладонями лицо. Это было ошибкой - сигаретная вонь от пальцев ударила в нос, и Марк расчихался чуть ли не до слез. Он чихал, кашлял, вытирал слезы все той же рукой, только усугубляя положение, но остановиться никак не мог. Пришлось возвращаться в ванную, чтобы помыть руки, умыться и высморкаться. Фыркая в ладони, Марк вдруг замер.
Занятый войной с собственным организмом, он не обращал особого внимания на то, что происходит вокруг - а вот волк внутри него бдительность не терял и в конце концов, потеряв терпение, взвыл, подавая сигнал тревоги.
Что-то было не так.
Марк закрыл кран и прислушался. Вроде все было как всегда: в квартире царила тишина, из раскрытого нараспашку окна доносился негромкий гул вечернего (уже почти ночного) города. Тикали часы, висевшие на стене в кухне - странный пережиток прошлого в безликой современной квартире, даже без батареек, зато с крайне реалистичной совой, как будто уснувшей сверху, свесив крылья. Марк осторожно повернулся и почти на цыпочках прошел к входной двери, возле которой снова замер.
Да, непонятный звук, почти неслышимый даже оборотническим слухом, доносился именно отсюда.
Скрежет. Пауза. Длинный шорох, как будто кто-то проводит ладонью по двери, и снова скрежет.
Марк подавил в себе желание припасть к полу и потянул носом. Никакого запаха он не ощутил - да и не надеялся на это. Вряд ли кто-то живой стал бы так странно вести себя у двери его квартиры, даже если бы сумел каким-то образом пройти мимо бдительной консьержки. Хотя Марк сомневался, что она пропустила бы и нечисть - фрау Марта исполняла свои обязанности не хуже Цербера или как там звали ту адскую собаку.
Марк неслышно качнулся к двери и припал к ней ухом, подавив невольную брезгливость. Скрежет и шорохи теперь раздавались так близко, что он почти ощутил их кожей. Постепенно звуки сместились к замку и стали отдавать чем-то металлическим. Марк немного послушал, хмуря брови, и вдруг понял - кто-то снаружи пытается открыть дверь. Явно ключом, а не отмычкой. Но то ли не может попасть, то ли забыл, как это делать.
Марку стало смешно и немного досадно. Штефан, в общем-то, не говорил, что квартира выделена ему, Марку, в единоличное пользование, а судя по тому, что Марк успел узнать об Управлении, ресурсами здесь разбрасываться не любили. Да и места в квартире для одного было многовато.
Окончательно убедив себя, что в дверь ломится его новый сосед и даже коллега, Марк приободрился и щелкнул блокиратором замка. Тот, кто скребся снаружи, как будто только этого и ждал, и наконец вставил ключ в замок и даже повернул. Недолго думая, Марк толкнул дверь и радостно воскликнул:
- Добро пожаловать.
И только в этот момент сообразил, что так ничего на себя и не надел.
Вот теперь Марк искренне порадовался тому, что его вечерний (уже почти ночной) гость не был человеком или оборотнем. Существа, к которым тот, вне всякого сомнения, относился, никогда особо не обращали внимания на такие чисто человеческие выдумки, как правила приличия или мораль. Законы они соблюдали - и то не все, некоторые из особо блюдущих «традиции» предпочитали жить в неприступных местах, где не было необходимости в интеграции, толерантности и прочих громких словах. А теми, кто жил среди людей, но законы не уважал, как раз и занимались Марк и его коллеги.
- Привет, - Марк широко заулыбался и распахнул дверь пошире, пропуская гостя внутрь.
Теперь, когда их уже не разделяла дверь, он понял, что чем-то от гостя все-таки пахло - не очень приятным и смутно знакомым, почему-то напоминающим о белоснежных стенах церкви, в которой они сегодня побывали.
Гость воззрился на Марка выпуклыми глазами и что-то пробулькал.
- Прости, я не говорю по-херцландски, - сокрушенно сказал Марк.
Гость повторил, кажется, добавив в свою тираду еще что-то, и Марк понял, что это даже не херцландский. Ну и ну, кого только не заносит в Управление.
- Не понимаю, - признался Марк, помотал головой и отступил назад, приглашающе махнув рукой.
Гость проскользнул мимо него внутрь и устремился на кухню, не переставая нечленораздельно булькать. Как Марк ни пытался, уловить хотя бы интонации в этом потоке он не смог, поэтому просто закрыл дверь и поплелся за гостем. А тот по-хозяйски обошел кухню и устроился на стуле, неловко вывернув ноги с коленями, сгибающимися назад, как у кузнечика.