– А что с ним, с «последним хозяином»?
– О-о-о, это была великая война! – старик внезапно улыбнулся, а глаза его блеснули. Взмахом руки он указал мне за спину. Я обернулся, посмотрел в направлении жеста. Там, на стене, висело всевозможное оружие, очень много его. – Мы сражались как львы, но врагов оказалось больше. Меня ранили. Пришёл в себя, вокруг трупы. Отполз в сторонку, переждал, пока все уйдут… В итоге, вот, лишился ног, – я вгляделся повнимательнее – и понял, почему он не кланялся. Хотя, если у него было такое славное прошлое – может, причина вовсе и не в ногах? – Одна баба отходила, пригрела, притащила домой, вот с тех пор тут и живу.
– А что стало с вашими врагами?
– Да кто же их знает, врагов этих? Они что, объясняли кому? Забрали, всё что можно было забрать, кого из наших в плен взяли, кого добили – и ушли. С тех пор я их больше и не видел никогда.
– Ясно… А это оружие на стене, оно рабочее?
Дед ухмыльнулся.
– Висело бы оно на стене, кабы было рабочим? Нет, конечно. Всё либо порубленное, либо временем траченое. Живи у нас в деревне кузнец нормальный, починил бы, а так – хлам бесполезный. Там, на стене, нет ничего, что было бы лучше твоего меча… Хотя я не сказал бы, что он так уж хорош. Всё, что годилось хоть дрова рубить, давно раздал уже.
Ясно, так и думал. И правда, слишком бы это было хорошо. Вот только…
– Откуда ты знаешь, каков мой меч? Я же его не доставал даже?
– Так видал я, мечи такие. Много их. Знаю, чего стоят… Неплохое оружие, сойдёт на первое время. Но и ничего особенного в нём. И хуже, и лучше бывает.
Староста помолчал немного, и продолжил снова, скривившись каким-то своим мыслям:
– То, что оставалось у меня своего, и меч мой старый, и кольчужку верную, то я всё сыну своему передал. Но сгинул он. Дурачок, полез с разбойниками поквитаться…
Старик замолчал, задумчиво шевеля губами.
– Не удалось, да?
– Не удалось. Устроили засаду, черти поганые. Меня с ребятами не было, уж я бы распознал, учёный. А молодые-то они глупые все, горячие, неопытные… Так и попались всей гурьбой…
– Очень жаль. И что, так разбойники безнаказанно с тех пор и живут?
– Так кто же их накажет-то теперь. Живут, бесчинствуют, давно торговцы к нам в село уже дорогу забыли. Боятся. Тяжко живётся в последнее время. Ещё волки распоясались, на людей нападают, скота уйму погрызли. Вепри тоже, постоянно посевы выкапывают. Никакой жизни от них не стало. Плохо, когда у земли нет защитника и хозяина! – сказав это, дед многозначительно так покосился на меня.
– И что же нужно, чтобы у земли появился защитник и хозяин?
– Так ничего и не нужно, только его согласие. И осознание того, какую ответственность он на себя берёт!
– Ясно. В таком случае – он согласен, и всё осознаёт.
– Это большая радость для нас. Если бы кто тут порядок навел, мы бы ему честью и правдой служить стали. Не за страх, за совесть. Сразу и урожаи бы увеличились, и торговля бы пошла, да и вообще много чего в округе есть, чем у нас времени не хватает заняться. И это я за село говорю! А от себя добавлю, что тому, кто узнал бы хоть что-то, про отпрыска моего нерадивого… Тому просто всё отдам. Был бы с ногами и помоложе, сам бы и занялся этим, давно. А так вот только и могу, что просить да радоваться, что наведался к нам кто-то Силой наделённый… У тебя армия-то большая?
– Нормальная… Будет.
Дед посмурнел и заиграл желваками.
– И сам ты, уж прости, не очень… Но что делать, что делать… Дареной рабыне в зоб не смотрят. А так-то, у нас и молодёжь подросла. Конечно, нужны мужики на селе, но защита родного крова – она тоже, дело такое, полезное. Я уж молчу про то, что грезят они все, дурачки, подвигами ратными. Моих рассказов наслушались…
– Да, бойцы мне точно не помешают.
– Конечно, не помешают. Все будут рады встать под твои знамёна. За какие-то жалких три десятка монет на человека.
– Хорошо. А почему молодёжь, отец? Может, лучше повзрослее мужиков, а?
– Те, что взрослее, к обучению туги. Воевать никто их них не воевал, опыта не имеют, зато гонора и упрямства в каждом… А из парней молодых вполне можно толковых бойцов вырастить, уж поверь моему опыту. Только, прошу, не угробь их всех ни за что! – безногий старец строго так посмотрел на меня. Даже как-то не по себе сделалось от такого взгляда.
– Постараюсь. Но потери всё равно будут…
– Не надо стараться. Надо делать. А потери… Я всё понимаю, кто-то обязательно погибнет. Я же воевал, видел, как это происходит, своими глазами. Даже, можно сказать, делал своими руками. Прошу лишь, не делай из ребят пушечное мясо, не гробить их всех глупо и зазря… – опять тяжёлый взгляд старика придавил меня. Как-то не похоже это оказалось на разговор подчинённого с господином. Ох и не однозначная фигура этот староста, ох и не простая. Но надо отношения налаживать, такой жёсткий мужик может оказаться полезным в хозяйстве. Куда полезнее, чем тот бесхребетный хиляк, который «значить». Пусть тот и с ногами…