- А теперь к делу, - его тон резко изменился, став жестким, требовательным, таким, каким он был всегда, - ты знаешь, что твой личный психолог поставил тебе диагноз социопатия и стремление к “срыву”, с шансом вирутуализации около 80%?
- Нет, - встревоженно ответила я.
- Если бы я сейчас не лежал здесь почти мертвым, то мы бы это серьезно обсудили, - все тем же резким голосом продолжил он, - но теперь это не имеет никакого значения, - уже мягче закончил он.
- О чем ты? - снова пришла пора удивляться мне.
- Отчеты подправлены, информация не ушла дальше психолога, так что можешь не переживать, - он на миг замолчал, явно что-то обдумывая, - но я тебя спрошу: действительно ли это твое серьезное и обдуманное решение?
На этот раз молчание затянулось. Этот вопрос стал для меня неожиданностью. Что-то слишком много неожиданностей для одного дня. Но я действительно долго думала о том, чтобы убраться из этого мира. Но вроде никогда ранее эти размышления не носили прикладной характер. Так, "помечтать и пофантазировать", не более. По крайней мере, я всегда себя в этом убеждала. И теперь, когда вопрос стоит прямо, я задумалась. Этот мир был для меня чуждым. У меня не было никого. Только разной степени дальности знакомые, да коллеги. После смерти отца у меня не будет даже формальных привязанностей. Хочу ли я уйти в срыв?
- Да, - твердо ответила я ему.
- Хорошо, - неожиданно спокойно ответил он, - на столе карта и документы. Я открыл для тебя отдельный счет. Половина всех денег, которые я успею вывести из оборота отправятся туда. Привяжешь к игровому счету куда ты там собираешься. Я не могу позволить, чтобы моя дочь была в новом мире бедной как церковная мышь.
- Спасибо, - не зная что ответить пробормотала я, а потом неожиданно спросила, - почему сам не попробуешь?
- Уже.Пробовал. Почти неделю непрерывно пробыл в игре. Ничего. Психологи дают мне всего два процента шанс на успех. Не тот тип личности, слишком стар и привязан к этому миру, говорят они. - Он едко усмехнулся.
- Понятно, - я не стала сочувствовать ему. Действительно “не тот он человек”, чтобы ожидать чего-то подобного в свой адрес.
- А теперь иди. Нечего тебе смотреть на этот разлагающийся труп. Удачи тебе, дочка.
- Прощай, отец, - кивнула я ему и, забрав со стола документы, покинула палату.
Глава Первая.
Воспоминания ушли, а я все так же сидела за столом и смотрела на капсулу виртуальной реальности последней модели, которую только вообще можно купить за деньги. Особого смысла в этом не было, моя "старая" капсула была довольно мощной и ее вполне достаточно, но отец решил сделать красивый жест. Я не стала спорить, зачем? Да и подготовлена эта штуковина была именно под мою цель лучшими специалистами по “слегка” нелегальным вопросам.
Полчаса назад ушел техник, который ее устанавливал и настраивал, попутно отключив все системы контроля за состоянием пользователя. Обычно о срыве правоохранительные органы и медики узнают практически сразу. По косвенным признакам, по большей части, если конечно это был намеренный срыв и покидающий эту реальность человек озаботился отключением встроенной защиты. Обо мне же никто вообще не получит никаких сведений. По крайней мере от капсулы. А там, уже в игре, возможности администрации ограничены. Большая часть игрового мира уже контролируется искинами.
Человеку свойственен самообман. И отрицание этого тоже будет самообманом. Когда отец спросил меня про срыв, я сделала вид, что вопрос для меня неожиданный. Однако на самом деле это ложь. Я солгала самой себе. Звучит глупо, конечно, но факт есть факт. О возможности срыва я думала с тех самых пор, как об этом стало известно общественности.
Шумиха поднялась огромная, эту новость обсуждали все кому не лень. И кому лень тоже обсуждали, слишком уж это было невероятно. Задумалась я уже тогда. И с каждым прожитым в этом мире днем я все больше и больше склонялась к мысли о срыве. Почему же я не сделала этого раньше? О, теперь я могу в этом признаться. Хотя бы про себя. Все дело в страхе. Я боялась. Вот так вот просто и банально.
Кто-нибудь, имеющий склонность к авантюризму, наверное смог бы "нырнуть в омут с головой". Кто-нибудь наивный и глупый мог бы уйти в срыв не задумавшись о последствиях. Кто-то с насквозь рациональным мышлением мог бы принять решение холодным разумом. Кто-то в безнадежной ситуации наверняка нашел в этом единственный выход. А вот я боюсь. До сих пор. Хотя теперь уже не так сильно. Чем меньше у тебя связей, тем легче их разорвать. Отец умирает. Других родственников у меня нет. А множественные знакомые совсем не то, что может претендовать на роль якоря.