В отличии от предыдущей части, где превалировали длинные прыжки и уклоны, здесь, казалось, что танцоры идут ровно и неподвижно. Если только не присматриваться к их телам. Постоянная мелкая дрожь охватывала то одну часть тела, то другую.
Вот Симестс широко раскинул передние лапы в стороны, вынуждая Тщецих-ха метаться глазами по всему его телу в поисках того участка, который теперь движется по-новому. Не так, как у него.
Соперник начал медленно перебирать пальцами левой верхней лапы, отвлекая внимание Тщъецих-ха. Ага, значит, сейчас надо обратить внимание на нижние лапы, подумал молодой ящер. И точно, практически тут же правая стопа стала выворачиваться, словно подвернутая в погоне за добычей.
Спустя несколько проходов соперники поменялись местами. Теперь настала очередь Тщецих-ха вести партию. Начав вращение кистью левой лапы, он дал время Симестсу сосредоточить внимание на своих стопах, после чего... прекратив вращение, растопырил пальцы на ней же. Выждав некоторое время, на протяжении которого зрители, видевшие все его тело издалека и сразу обратившие внимание на несогласованность движений его соперника, Тщецих-х повторил фокус с правой кистью.
Когда окончательно сбитый с толку Симестс полностью сконцентрировался взглядом лишь на верхних лапах, Тщецих-х начал покачивать бедрами, словно Самка. Не так сильно, как это делают представительницы нежного пола, но достаточно заметно, чтобы зрители смогли заметить и тут рассогласованность в движениях.
Внезапно из толпы вышел еще один молодой ящер, представитель мудрого пола, Пасс-са. Став позади Симестса, он также принял участие в танце, на этот раз абсолютно точно копируя все движения, скрытого от его взора телом проигрывающего, ведущего Тщецих-ха.
"Бифушихх", вспомнил его имя ящер. Молодой, подающий надежды шаман, о котором часто упоминают в разговорах, как об инициативном и сильном в плане магического запаса.
Внезапно Пасс-са сделал величественный жест лапой, привлекая внимание всех, и зрителей и танцоров к себе, давая понять, что он предлагает отдать ему роль ведущего.
Получив одобрение от Старшей, оба танцора стали по бокам от Бифушихха и приступили к потрясающему по своей синхронности, плавности и красоте тройственному танцу.
Негромкое шипение, донесшееся от рядов зрителей, дало понять танцующим, что их исполнение идеально и великолепно.
Наконец, решив, что все, в том числе и избранница, в достаточной мере насладились зрелищем, Старшая Самка рода объявила об окончании состязания.
Те Самки, ради которых велись одиночные танцы, сейчас придирчиво (и не очень) рассматривали подношения, либо давая согласие, либо отрицательно качая мордой из стороны в сторону.
Наконец, их осталось трое, два Самца, один Пасс-са и одна Самка.
Тщъецих-х метнулся к тому месту, где, заранее заботливо завернутое в шкуру крупного ездового ящера, лежало огромное зеркало. Основная проблема заключалась в том, что он планировал одаривать сегодня лишь Самку, без Пасс-сы. Но ведь и для того, так же желательно преподнести какое-либо подношение. Это - ношенное, это старое... Вот, есть! Прекрасный набор для ухода за когтями и гребнем спины. Пилочки, кисточки и новые яркие краски. Тщъецих-х только сегодня, перед Игрищами один раз воспользовался этим набором, так что...
Ну что, Симестс, посмотрим, кто кого?
Так получилось, что они вместе вернулись к Тши-ва-ли и почти одновременно развернули свои подношения.
В свете Костра россыпью небесных звезд рассыпались искорки шикарного ожерелья. Сердце Тщъецих-ха ёкнуло, уж не окажется ли его подарок блеклым перед такой красотой. Раздавшийся вздох восхищения со стороны зрителей только добавил ему волнения. Самое плохо было то, что и Старшая Самка озвучила свое мнение по поводу такого подношения одобряющим цоканьем языка. Для Пасс-са Симестс выложил довольно неплохую набедренную повязку, расшитую красными нитками и украшенную несколькими сушенными ягодами.
У Тщъецих-ха на кончиках языка вертелась колкость, мол, это запас еды, если добытчик не сможет принести домой ничего, но молодой ящер решил сдержаться, так как подобное высмеивание даров соперника могло быть весьма неоднозначно воспринято в первую очередь самими одариваемыми, да и зрители могли не оценить шутки.
Словно второй Костер загорелся на поляне, когда пламя отразилось в зеркале. Высотой в половину роста крупного ящера, оно было сопоставимо с большим щитом и полностью вмещало в себе отражение Тши-ва-ли.