Ее руки, до этого постоянно пребывавшие в движении, спокойно легли на коленки, а глаза, нервно оглядывавшие кухню, наконец-то смогли сфокусироваться на говорившей.
- Вы думаете, мне достаточно всего лишь следить за собой и все? - неуверенно переспросила она.
- Да, - все также успокаивающе произнес Тщъецих-х. - А теперь иди к нему. Наверняка он беспокоится, куда это подевалась его Света...
- Тщъецих-х! Я не могу сдержать слов восхищения! Ты разговаривал с ней, словно настоящий Пасс-са! - едва лишь девушка закрыла за собой двери, на кухню вихрем ворвался Бифушихх.
- Но ведь ты мне помогал... - вяло ответил Тщъецих-х. Ему казалось, что на его месте сейчас лежит выжатая мокрая ткань, которой Самка протирала пыль, настолько он был уставший.
- Да, немного помог, а как же иначе, ведь мы с тобой из одного Гнезда, правда? - и Бифушихх нежно потерся мордой о щеку воина, пытаясь приободрить того.
- Правда... - оскалившись, ответил тот. Потом посмотрел в окно и добавил: - Готовься, сейчас кое-кому предстоит поработать носильщиком.
Там, за окном, один из братков вел, вернее, даже тащил, свою супругу, по направлению к их подъезду.
- Здравствуйте, Прохоровна, привет, Ирка! - поздоровался он, выполняя этот, казалось бы бессмысленный ритуал, цель которого была в том, чтобы усыпить внимание и тревогу приведенной "жертвы", давая ей понять, что все идет так, как положено.
- З...дравствуй...те, - как попугай, повторила приветствие его жена, беспомощно оглядываясь по сторонам.
- Ну, я подожду там, снаружи. - проговорил браток и выскочил назад за двери, в подъезд.
Опасаясь спугнуть раньше времени "жертву", чтобы та не стала вырываться и кричать, провоцируя на оглушающий удар раньше времени, Тщъецих-х обратился к женщине, предложив ей пройти на кухню и присесть на стул.
- Ну же, милочка, присаживайся... я не кусаюсь... Не бойся...
- Да я и не боюсь. - чуть осмелев, ответила та и, пройдя на кухню, присела на предложенное сиденье, впрочем, чуть повернув его так, чтобы сидеть боком к дверям в корридор.
Такое ее положение немного осложняло работу Бифушихха, который должен был подойти сзади и несильным, но точным ударом оглушить "жертву". Если наносить его по темени или затылку, то следов не оставалось, вернее, они то были, но их скрывали пышные женские волосы. Если же она сейчас заметит Пасс-са и попытается оказать сопротивление, то синяки, которые, возможно, появятся на открытых участках ее тела, перейдут и к иллюзии, чего допускать нельзя было ни в коем разе. Издаваемые же ею крики, могут насторожить соседей, создав ненужный ажиотаж вокруг квартиры Прохоровны.
- Ну, рассказывай, что тебя тревожит и беспокоит. - вновь был вынужден примерить на себя роль мага Разума Тщъецих-х.
- Видите ли... Я могу быть с Вами полностью откровенна? - встревожено переспросила женщина, наконец-то отвернувшись от дверей и посмотрев прямо в глаза ящеру.
- Да, конечно... - ответил ей тот и изумился сам, так как Бифушихх, уже изготовившийся нанести удар, вдруг отступил на шаг назад, и поднес руку с раскрытой ладонью к голове, подавая знак "Слушай ее".
- С чего бы начать, - задумчиво произнесла женщина. - Пожалуй, я начну с того, что сам наш брак был откровенной случайностью. Мне от природы достались здоровые зубы и крепкий желудок, которые часто помогали одерживать вверх в разнообразных спорах на "слабо", которые так любимы в молодежных и подростковых компаниях.
Разгрызть орех, съесть большую порцию чего-то, что, вообще-то, съедобно, но не в этих количествах... Выпить...
Так было и в тот раз. Тогда подобралась компания малознакомых подростков на дне рождения нашего нового общего знакомого. Фанты с "острыми" желаниями, "бутылочка"...
Он тогда предложил любому из нас, на спор, выпить бутылку из горла за один глоток... Я вызвалась... Проснулись мы в объятьях друг у друга...
Женщина тяжело вздохнула и замолчала.
- Можно, я закурю?
- Не надо, пожалуйста... Я категорически не переношу этот дым, который вы так любите глотать. - ответил Тщъецих-х.
- Да? Ну и ладно... так на чем я там остановилась? Ах да...
Все эти года мы никогда не смотрели "мимо", если Вы понимаете, о чем я. Для меня существовал лишь он, а для него - только я. Мы тихо гордились тем, что наша семья - как островок стабильности и верности, посреди той грязи и разврата, в которых погрязли прочие ребята, друзья моего мужа. Да Вы и сами прекрасно знаете, говорят, что именно Вас позвал тогда...