Мирослава продолжала жадно смотреть на меня. Княгиня пыталась что-то произнести, но отсутствие мышц лица мешало коммуникации. Я осторожно шагнул в сторону и голова женщины повернулась следом за мной. Только тогда я понял, что никакой угрозы нет.
Тело правительницы Смоленска стало проводником чьей-то силы. Чьей именно догадаться было нетрудно. Мои предположения оказались верными. Вернее, предположения Искры...
У дверей стояли напряжённые дружинники. Поляницы держали ожившее тело княгини на прицеле луков и боевых заклинаний. Даже если бы я сам не успел отреагировать, мне ничего не угрожало.
Неожиданно одна из воительниц встрепенулась и рассеянно уставилась в пространство, словно читала сообщение в невидимом интерфейсе. Хотя может так оно и было. Как именно общаются на расстоянии амазонки я так и не успел узнать.
— Беда, княже! — вынырнув в реальность, воскликнула девушка.
— Дай угадаю, — устало вздохнул я и неспешно направился к выходу, — Печенеги готовятся к штурму города?
— Откуда... — растерянно пробормотала воительница, а все остальные в помещении восторженно уставились в мою сторону. Черт, как же это всё меня напрягает!
— Сожгите здесь всё, — коротко приказал я, — Если в тереме осталось что-то ценное, можете забрать себе.
— Как же так, княже, — потрясенно выдавил из себя Прохор, — Это же... Столица... Гнездо родовое, веками обжитое...
Я резко остановился возле воеводы и с яростью посмотрел ему в глаза. Богатырь был на голову выше и вдвое шире меня, но под моим взглядом невольно сделал пару шагов назад и упёрся спиной в стену.
— Род жив, пока жив хоть один из нас, — медленно роняя слова, произнёс я, — Ты, я, Никита — вот наш род, а не те мертвецы, что лежат в этой комнате. Они сделали свой выбор и этот выбор отправил их к предкам. Эти стены давно прогнили. Святилище рода теперь в Лесграде. Предки приняли это. Око богов подтвердило. Сжечь. Всё.
Внутри кипела такая ярость, что я едва сдерживался, до хруста сжимая зубы. Хотелось быстрее попасть на воздух. Стены вокруг давили на меня ощущением предательства и постоянной опасности. Здесь годами сплетался клубок обмана, который должен был уничтожить однажды всё княжество. Ничего общего с ним иметь я не хотел.
За спиной некоторое время стояла оглушительная тишина. Звук моих шагов эхом отдавался от стен.
— Род это мы, братцы, — наконец произнёс один из дружинников, — Пока мы живы будет жить и Смоленский род.
— Все слышали князя? — холодно произнёс Никита, — Сжечь терем. Если есть желающие поживиться, то можете начинать. Я лично ни гроша не возьму из этого проклятого места.
Добравшись до выхода, я ощутил запах дыма. В окнах верхних этажей терема уже появились первые языки пламени. Ни один из моих подчиненных даже не подумал что-то взять в резиденции Смоленских князей.
Кто-то из поляниц подвёл мне коня. Рядом появились Никита и Прохор. За ворота терема мы выехали втроём. Чуть позже к нам присоединился десяток поляниц.
— Валдиса не нашли, княже, — спокойно произнёс Никита, — Как ты и приказал, пленных брать не стали. Куда и когда сбежал конунг никто не знает. Наблюдатели на западной стене видели удаляющийся столб пыли. Если прикажешь...
— Валдис подождёт, — коротко ответил я, — Потеря двух тысяч воинов надолго выбьет его ряда серьёзных врагов.
— Он коварно напал на Смоленск, — напомнил Прохор.
— Потому что члены Совета рода это допустили, — ответил я, — Не удивлюсь, если они сами его пригласили в город.
— Быть того не может! — воскликнул Прохор, — Это же...
— Предательство, — насмешливо закончил я фразу подчинённого, — Всё верно, Прохор.
— Я не верю, — упрямо покачал головой воевода. Его картина мира с треском рушилась, но это было неизбежно.
— Нас пытались убить ещё по пути в первый бой с тевтами, — безразлично произнёс я, — Потом в Смоленске. Дважды. Пол тысячи тевтов откуда-то узнали о месте расположения Лесграда. Посреди княжеского терема, в самом сердце столицы, кто-то уничтожил родовое святилище. Все члены рода были отравлены во время совета...
Чем больше я говорил, тем мрачнее становился Прохор. Каждый из этих фактов невозможно было отрицать. Я не называл имён и никого не обвинял. Просто перечислял события, свидетелем которых стал. Сухая выжимка чужой ненависти и обмана.
Население Смоленска постепенно приходило в себя. Люди выбирались из погребов и укрытий. Началась суета с тушением пожаров. Когда стало ясно, что беда миновала, дело пошло быстрее.
Наше появление каждый раз вызывало у местных ступор. Сначала все кланялись, а потом удивленно замирали. Мужики глазели на едущих позади нас воительниц. По городу уже прошёл слух, что молодой княжич сумел привести с собой целое войско легендарных поляниц. Смоляне видели, с каким фанатичным восторгом сестры битвы смотрят на их князя и эти эмоции неуклонно перекидывались на меня.
У восточных ворот вокруг нашего отряда собралась уже целая толпа горожан. Каждый хотел что-то сказать. Многие благодарили меня за спасение и призывали все возможные блага на мою голову. Наличие вокруг сотни напряженных поляниц людей не смущала. Скорее наоборот — они служили символом моей власти.
Вот только напряжение воительниц было вызвано не толпой простых смолян. Амазонки, в отличии от простых людей, знали о приближающейся беде. За стенами города неумолимо разворачивалось войско печенегов.
— Дальше я пойду один, — негромко произнёс я.
— Не можно так, — угрюмо произнёс Никита, а десяток амазонок сопровождения молча двинулись к воротам.
— Это приказ, — холодно произнёс я. Произнёс негромко, но все вокруг, включая горожан, замерли без движения, — Открыть ворота.
— Княже... — попытался вразумить меня Прохор, но тут же замолчал. Я подал коня вперёд и остановился в пяти метрах от городских ворот.
Чувствуя изменение обстановки, люди вокруг начали тихо перешептываться. А когда несколько дружинников сняли запоры с ворот и распахнули створки, горожане вовсе в ужасе подались назад.
Почти всё обширное поле за стенами Смоленска было усеяно отрядами печенегов. Их было так много, что местами не было видно травы. Повсюду трепетали на ветру разноцветные вымпелы. Сколько всего пришло племён под стены бывшей столицы Смоленского княжества сосчитать было очень сложно.
Испуг горожан перерос в ужас. Люди рванули обратно к своим домам. Многие отлично знали кровожадность орды. Выжить после их набега было очень сложно.
— Дозволь за стены выйти, княже, — предпринял последнюю попытку вмешаться Никита, — В твоей силе никто не сомневается, но ворог должен знать, что его ждёт.
— В этом нет необходимости, — не оборачиваясь ответил я, — Но если хотите...
Я послал коня вперёд. На мгновение меня накрыла тень надвратной арки. Копыта лошади гулко стукнул по мосту.
— Сообщи Марье, — услышал я позади голос Никиты. Десятник обращался к одной из поляниц, — Если что-то пойдёт не так, то попробуем его вытащить.
Я неспешно ехал вперёд. В голове крутился разговор с Аланом, но я не думал, что его слова осуществятся так скоро. В этом мире требовалось много времени на сбор войск и передвижение. Чтобы привести к Смоленску подобную орду, подготовкой нужно было заняться довольно давно.
Над стеной города показались многочисленные головы людей. В шлемах и без. Самые смелые горожане решили присоединиться к обороне Смоленска. При атаке тевтов у них такого шанса не было.
Я видел впереди конные отряды печенегов. Простое снаряжение, множество коротких луков, далеко не все воины орды обладали даже кожаными доспехами. Никто из них не двигался. Всё молча смотрели в мою сторону.
Рядом с поляницами это войско смотрелось не очень впечатляюще. Однако, недооценивать печенегов не стоило. В конном бою этим кочевникам не было равных. Даже магия древних родов не всегда могла сдержать их натиск. К тому же, степнякам было плевать на ограничения родной земли. Они просто не использовали в бою системные навыки. Орда сражалась на любом поле одинаково эффективно.