Взревев скорее от ярости, чем от боли, Искажённый резко подался вперёд. Скрытые в недрах капсулы механизмы протестующе заскрипели, но в итоге не сумели удержать «пациента» — большая часть фиксирующих ремней оказалась попросту вырвана «с корнями».
Понимая, что потерял всё преимущество, попытался одним рывком отскочить от саркофага, но не успел. Кулак твари моментально догнал меня, впечатавшись в мою грудь и легко оторвав от земли.
Секундное ощущение невесомости сменилось жестким падением. Спина взорвалась тупой и сковывающей болью, а перед глазами поплыло. С трудом сфокусировав зрение, попытался сделать глубокий вдох, чтобы выровнять сбитое дыхание, но в итоге мне едва удалось выдавить из себя лишь хриплое сипение.
За пропущенный удар пришлось заплатить сломанными рёбрами, и это в лучшем случае. К счастью, весь потенциал Альфы ушёл в силу, явно миновав мозг твари. Освободив руки и корпус, он даже не пытался сорвать чудом уцелевшие ремни на ногах или вытащить засевшие в глазнице ножницы. Вместо этого бородач бессильно тянул в мою сторону руки и скалился, даря столь ценную передышку. К сожалению, та оказалась недолгой.
— Зафиксированы критические показания. Протокол принудительной фиксации отменён. Вызов реанимационной бригады, — предупредила бездушная программа, благо, на волю выпустили не Альфу, а его соседа.
Судя по той резвости, с которой из капсулы выбрался исказившийся старичок, до критических показателей ему было далеко. Скорее всего, в программе сработали алгоритмы завязанные на преклонный возраст комазоника.
В иных обстоятельствах, новорожденный Выродок не должен был стать для меня проблемой, вот только его убийство ставило под угрозу весь план с идеальным пробуждением. А прикончить Альфу, не трогая Старика и не давая при этом себя сожрать — не самая простая задача, особенно, в моём состоянии.
Благо, проблему решил сам бородач. Схватив и рывком втянув к себе освободившегося соседа, Альфа вновь выплюнул язык-щупальце. Легко пробив шею старика, он принялся осушать собрата.
Даже среди Искажённых за каннибализм приходилось платить серьезную цену. Твари инстинктивно это понимали и, за редким исключением, шли на подобный шаг только в крайнем случае. Видимо, рана оказалась куда опасней, чем мне показалось.
Сцепив зубы и терпя боль в груди, одним прыжком забрался на капсулу с Искажёнными и, схватив голову успевшего обмякнуть старика, резко толкнул вниз.
Язык-пиявка выходил из пасти Альфы едва ли на десять сантиметров, так что во время кормёжки тварь находилась вплотную к жертве. Как итог — голова старика моментально ударила по рукояти ножниц.
Лезвия вошли всего на пару сантиметров, но этого хватило, чтобы Искажённый забился в неконтролируемом припадке. Впрочем, следующий удар, вогнавший лезвия по самую рукоять, заставил Альфу окончательно затихнуть.
Отступив от капсулы с двумя трупами, как смог перевёл дыхание, одновременно с этим проверяя собственное состояние. Озноб ощутимо усилился, каждый вдох отдавался режущей болью в груди — ничтожная цена за убийство Альфы. В будущем, ради убийства Искажённых подобного калибра будут собираться полноценный рейд группы. Причем, даже имея численное преимущество, эти вылазки крайне редко будут обходиться без смертей.
Тем временем тело Альфы начало иссыхать, а из его пор начала сочиться серебристая люминесцентная масса — Эссенция. Особенно много её изливалось из разорванной глазницы.
Оказавшись за пределами организма, субстанция быстро слилась в подобие гигантской амёбы размером с ладонь. Весьма крупный экземпляр, но, что куда важнее, по мере объединения отдельных серебристых капель, внутри кляксы сформировалось небольшой алый шарик — Ядро.
Обретя целостность, Эссенция стала перетекать из одной формы в другую, устремившись в мою сторону. Оказавшись достаточно близко, она, не сбавляя скорости, легко просочилась свозь обувь, слившись с плотью.
Ногу словно окатило кипятком, причём жар практически сразу метнулся вверх по костям, быстро перекинувшись на позвоночник.
Чувствуя, как несуществующее пламя подбирается всё ближе к голове, едва успел прижаться спиной к стене. В следующий миг затылок словно пронзила раскалённая игла, добравшись до мозга. Взгляд затянуло туманящей взор дымкой.
С губ сорвался сдавленный крик — именно в этот звук скрученное спазмом горло исказило стон. После я медленно сполз по стене.
За последующую минуту блуждающая по организму Эссенция заставила в должной степени прочувствовать каждый сантиметр собственного тела. За скоротечность и качество эволюции приходилось платить болью.