– Рожать нельзя было, – Кирилл упёрся глазами в стол и повертел в руке стакан.
– Это как так?
– Да вот так. Сколько мы врачей прошли, анализы, обследования. Никто точно не знает, откуда взялась эта нова. Выдвигают предположения, что у женщин эту болезнь может спровоцировать беременность, гормональный всплеск. Нельзя ей было, понимаешь. Знали бы заранее, суррогатную мать бы взяли. Но никто ж не знал!
– Сейчас, говорят, тесты делают на всё такое.
– Делают, но мы тогда об этом не знали. Мы были молоды и счастливы…
– Подожди, Кирилл, а что Гольдштейн?
– Гольдштейн – сука! Они все, все суки! – Кирилл выпил вторую рюмку, и Тимур забрал у него стакан.
– Не части, друг, рассказывай давай. Вся компания шепчется о «Переселении».
– Нет никакого переселения. Они делают оцифровку сознания, а в синтетиков переселить не могут. Им просто нужны деньги для дальнейших исследований. Димку, может, и переселят, – Кирилл кивнул головой наверх, – Алёне уже помочь никто не может. Суки! Лучше бы нову исследовали, откуда взялась болезнь такая. Алёна давно сдалась, она даже на оцифровку не соглашается…
Мужчины притихли, Тимур выпил, а Кирилл нехотя начал ковырять вилкой в тарелке.
– Неужели нет никакого шанса на выздоровление?
– Не знаю. Честно. Я устал.
Кирилл закрыл глаза ладонью, Тимур похлопал друга по плечу.
– Держись, брат!
***
Вчерашняя водка и бессонные ночи не прошли бесследно. Из зеркала на Кирилла смотрел не успешный человек в дорогом костюме, а помятый, небритый алкоголик. Выбора не было, на сегодня назначили встречу с инвесторами. Разочаровавшись в проекте «Переселение», Кирилл решил бросить все силы на исследования новы. Очередной недуг, постигший человечество, забирающий молодых и сильных так внезапно и стремительно.
Отдавая распоряжения, Кирилл двигался и говорил словно на автомате. Ему было нестерпимо душно в стеклянном кабинете на восьмидесятом этаже. В ухе булькнуло – входящий с неизвестного номера:
– Кирилл Павелецкий?
– Да, слушаю, – он приготовился отфутболить навязчивых рекламщиков.
– Вас беспокоит компания «Вишнёвый сад». В первую очередь примите наши глубочайшие соболезнования!
– Какие ещё соболезнования? – в висках застучало, он перевёл звонок на монитор.
На вертикальном экране появилась аккуратно уложенная блондинка в светлой одежде на фоне пышно цветущей сакуры.
– Ваша утрата – тяжёлое испытание, но наша компания возьмёт на себя все хлопоты по переселению Алёны согласно завещанию.
– Какое, на хрен, переселение?! Алёна – жива, у неё датчики. Мне присылают её показатели каждые пятнадцать минут. Если бы моя жена… – смарт на запястье булькнул.
Кровь уже не стучала в висках, она хлынула на Кирилла бурным потоком. Задыхаясь, он прочитал сообщение: «Алёна. Жизненные показатели ОТСУТСТВУЮТ. Время смерти 14:53».
– Кирилл, возможно, вы не в курсе, но ваша жена – Алёна Павелецкая – шесть месяцев назад заключила с нами контракт на погребение, согласно которому… – выхоленная блондинка не успела закончить, Кирилл запустил в монитор каменной статуэткой.
Стекло треснуло, изображение исчезло, в ухе спокойным голосом закончили:
– Я перезвоню вам позже.
***
Кирилл сидел на ковре из розовых лепестков и немигающим взглядом смотрел на каменную табличку: «Алёна Павелецкая. Дата перерождения: 19 мая 2063 года». Этой весной вишни цвели особенно пышно. С каждым годом аллея памяти становилась длиннее и вскоре должна была превратиться в полноценный вишнёвый сад.
Кирилл часто приходил сюда и в тишине перечитывал её письмо:
«Кирилл. Мой милый Кирилл. Прости, что ухожу так рано, так стремительно и так не вовремя. Я не хотела ставить горькую печать на ваших с Димкой жизнях, но не всё нам подвластно. Прости, что не захотела оцифровать сознание, но для меня это сродни электронному чистилищу, в котором я буду блуждать по воспоминаниям, не зная, обрету ли вновь свободу разума. Прошу тебя, не кори себя, не ищи лекарств от смерти и таблеток для возрождения. Такова сама природа жизни.
Мы не выбираем то, как приходим в этот мир, но можем выбирать, как из него уйти. И я выбираю перерождение. Я дала этому миру новую жизнь, жаль, что только одну. Но я могу отдать природе ещё немного – своё тело. Прошу, не лишай меня этого права.
Они погрузят его в специальную капсулу, и мои останки будут питать молодое дерево. Я хочу стать сакурой и распускаться розовым цветом каждый год. Вы сможете приходить и наслаждаться ароматом цветения и укрываться в тени кроны.
Я прошу, не закрывайся в своём горе и не впадай в отчаяние. Ты ещё молод, и уверена, встретишь прекрасную девушку, а я буду приглядывать за вами, пуская корни в прохладном саду.