– Устраивайтесь поудобнее. Скоро начнем.
Инга ушла отдавать последние указания. Мы удобно расположились, а дети, уже явно, чем-то делились между собой по сети. Из нашей ложи была видна вся сцена как на ладони. Там сейчас ходили люди, раскланиваясь и рассаживаясь. Часть зрителей, находящихся в овальной чаше зала, оставались стоять. С одной стороны было построено возвышение, так называемая авансцена. Скорее всего, там тоже будет представление. Пока её скрывала темнота.
На УНИКе загорелось сообщение с предложением установить специальное приложение «Палермо», для более удобного просмотра. Оно увеличивало изображение, и давало возможность посмотреть представление с лучших ракурсов. Но был и вариант для циников, желающих посмотреть на всё собственными глазами, в таком случае от установки приложения можно было отказаться. Я всего лишь обновила прогу до последней версии, так как предыдущая версия ещё оставалась у меня на УНИКе с прошлого раза.
На внутреннем экране проявилась надпись мягкими объемными буквами: «Добро пожаловать в театр Палермо. Мы начнем через пять минут». Зрители заторопились, занимая свои места. В назначенное время всё стихло. Фоновая инструментальная музыка смолкла, и сквозь темноту стал проступать силуэт мужчины на сцене, а в полной тишине послышалось пение птиц. Вот кукушка начала куковать, защебетали мелкие птички и послышалось пение человека, гуляющего в лесу. На экране УНИКа всплывало пояснение, что это усиленное живое пение без обработки звука и все эти звуки издаёт певец, стоящий на авансцене. Зазвучала музыка, и вдруг на сцену из-за кулис вышел олень, замер, гордо осматривая зрительный зал, и неожиданно сорвался в галоп. Самый настоящий олень с ветвистыми рогами, пробежал по сцене и прыгнул в овальную чашу зала, где стояли люди и пропал!
– Мама! Куда он делся?
– Не знаю сынок. Смотри дальше, может это голограмма? В любом случае мы всё скоро узнаем.
Музыка набирала обороты, эмоционально раскачивая зрителей. Певец на сцене взял длинную ноту, и из чаши начали прорастать фантастические цветы, распуская свои листья и закручивая лианы. Вдох, секунда, и с новыми аккордами часть людей в чаше сцены, махнули руками и превратились в ярких птиц, разлетаясь по пространству зала. Вот одна птица сделала вираж, и сложив крылья врезалась в зрителей. Крики. Визг. Испуганные зрители вставали со своих мест и озирались по сторонам, но птица просто пропала. Лишь брызги воды разлетелись в разные стороны, никого не намочив. Иллюзия? Голограмма? Догадалась, это те самые овеществленные астральные копии! Кто же их делает?
Тем временем, ещё несколько птиц врезались в зрителей. Растения спустились в чашу сцены и всё стихло. Музыка, сделав несколько переходных аккордов, начала раскручивать новый сюжет. Теперь огромные дубы проросли, раскинулись и коснулись ветками огромных крон зрительного зала. Мелкие животные похожие на лемуров, и попугаи, озорно прыгали с ветки на ветку, присвистывая и подвывая в такт музыке. Одна обезьянка прыгнула на колени Тани. Та взвизгнула от восторга и даже успела ее погладить. Зверёк пропел свою протяжную песенку и прыгнул с коленок на коленки каждого в ложе, а стайка птиц на головы и плечи. Последние громкие аккорды прозвучали сигналом. Птицы и зверьки запрыгнули на ветки, а дерево стало таять как туман, и в проигрыше стало слышно голос Тани.
– Мама! Мама, они как живые! Шерстка такая мягкая!
За растаявшим туманом дерева, на авансцене появилась женщина. Голос, потрясающий своей мелодичностью, вовлёк в первые ноты напева. Звук захватил меня, унося в глубокий космос к далёким планетам.
«Ариадиамус лате ариадиамус да ари натус лате адуа. А-ра-ва-ре ту-е ва-те, а-ра-ва-ре ту-е ва-те, а-ра-ва-ре ту-е ва-те ла-те-а…»
Детский хор подхватил мелодию, которая заставляла плакать и улыбаться в один и тот-же момент. Невероятные растения проросли из центра сцены, а невиданные животные разбежались по залу. Странные птицы-драконы выделывали удивительные воздушные пируэты. УНИК приближал особенно удавшиеся кадры и моменты, давая возможность посмотреть еще раз в замедленном режиме и с лучшего ракурса. Голос вовлекал в эту странную, неземную жизнь, и хотелось слушать его вечно. Стемнело, и всё осветилось неоновым светом. Последние аккорды и всё стихло. Зал взорвался аплодисментами и восторженными криками «браво».
Потом еще пары кружились по залу в старинных платьях, взлетая над сценой и убегая, растворяясь. С хохотом, парочка, в маскарадных масках, вбежала в нашу ложу. И лишь молодой человек поймал девушку, прижав её к стене, слегка приподнял маску, как всё пропало, остался лишь эхом раздававшийся смех.