Я побледнела, а потом закрыла лицо руками. Вот оно, только этого мне не хватало.
— Ты что, так и не решила проблему? — прозвучал изумленный голос Веры.
— О нет, ну почему все считают это проблемой, от которой нужно избавляться, — простонала я. — А если они меня выберут, что тогда?
— Уйди с работы, прямо сейчас — хмыкнула Вера.
— Ага, как будто это так просто. У меня десять пациенток и всё беременные дамы. Альбина меня придушит.
— Стоп, чего ты трясёшься. Я слышала в новостях, они отбирают только тех, в ком росту метр семьдесят и возраст семнадцать с лишним. Типа пока долетят, девушки станут совершеннолетние. По первому параметру ты подходишь, по второму нет. Тебе, тётушка, уже двадцать пять. Никто даже не подумает, что в таком возрасте можно жить без полноценного секса. Я, например, не могу, — Маша обняла коллегу за плечи. — Пошли, у меня приём через двадцать минут.
— И у меня, — тяжело вздохнула я.
Заявление, что Гластеряне отбирают только юных девушек, несколько приободрило. Я решительно зашла в кабинет и решила не отвлекаться от работы. В конце концов, зачем им ходить по кабинетам? Им нужна Альбина, и база медицинских данных по Москве, которая храниться у неё.
💫💫💫 Ён
На личном самолёте президента мы побывали в Берлине, Париже, Копенгагене и Лондоне. Перелёты из страны в страну были не самыми приятными. Даже при откинутом назад кресле, ноги неудобно скрючивались. На Гластере всё большое и массивное, ведь максимальный рост у мужчин два метра пятьдесят сантиметров. Бывают, конечно же, маленькие ростом, чаще женщины, но всё равно не ниже метр семьдесят сантиметров. И вот сейчас я готов позавидовать невысокой, по нашим меркам, Сибле. Она спокойно входит в здания, сидит в салоне автомобиля или самолёта. Чтобы нам было комфортнее, использовали машины без крыши. Они называются «кабриолет». Землянам повезло, что мы прибыли летом. Хотелось бы мне знать, как бы они выкрутились зимой. Радовало только одно, мы увидели столько красивого, что просто дух захватывало.
Сегодня мы снова в Москве и едем в местную клинику. Последний отбор, а завтра правитель Рио Рао улетает. Мы с Сиблой остаёмся, но девушке проще. Она временно поселиться в гостинице. Я же ежедневно буду ощущать, как на меня смотрят десятки недовольных дам, не хотел, поэтому продолжал искать себе пару. В Англии мой друг и учитель То предпринял крайнюю меру. К большому неудовольствию горожан, передо мной провели всех девственниц города. Я смотрел на этих красавиц и не один нерв не дёрнулся. По прибытии в Москву мы попросили Нарышкину выделить мне отдельный дом, но та отказала. Якобы я должен быть на виду, пока не построят для нас резиденцию. Если не нашёл пару, то значит гостиница. Она, что, серьёзно думает, что в моей семье главной будет особа женского пола? Нет, на Гластере женщин не притесняли. Они могли быть учёными, астронавтами, но всё равно главным был мужчина.
— Какие дальнейшие планы, Ён? Завтра мы уедем. Это сейчас мы живём в резиденции президента, но потом что? Сибле проще, она вполне за землянку сойдёт. А вот тебя на улицах города могут и не потерпеть, — отвлек от мыслей учитель, говоря на родном языке.
— Что-то придумаю. А если за год не найду пару, подам прошение о возвращении. Кто знает, может моя пара на родине, а не здесь. Мне уже двадцать девять лет, пора давно семью иметь, — спокойно ответил я.
Мы вышли из автомобиля и направились к дверям клиники. Как только зашли в вестибюль, левую руку охватила сильная боль.
— Оу, То, больно, — схватился за запястье.
— Тихо, мальчик мой, дай гляну, — забеспокоился учитель.
— Да я и сам знаю, что это татуировка принадлежности. Просто я не думал, что будет так больно, — протянул ему руку.
На коже алыми буквами проявлялась татуировка в виде браслета. «Любовь навечно. Принадлежность навсегда. Ён и…», гласила надпись. Татуировка завершиться, когда девушка станет моей. Тогда её имя выбьется на моей руке, а моё на её запястье.
— Она здесь в этом здании! Прикажите закрыть двери и никого не выпускать, уважаемая Амира! — быстро сказал То.
Девушка нехотя подошла к администратору и приказала перекрыть всё двери. Мы поспешили к директору и объяснили ситуацию. Она нажала на кнопку и объявила сотрудникам и посетителям новость. Мы оставили Сиблу выбирать девушек для полёта, а сами ушли искать мою пару. Белые коридоры больницы раздражали. А мы ходили, хлопая дверями, и не заботясь о посетителях. Здесь было много беременных, или тронутых кем-то женщин, а нам нужна девственница. И вдруг в одном из кабинетов я увидел её. Она водила чем-то по воздуху от чего на теле голой беременной женщины мерцали лазерные блики.