Поначалу разведка проходила спокойно. Единственными обитателями леса, встреченными ими на пути, оставались яркие птицы, юркие обезьянки с чёрными мордочками, да один раз — замеченная Рихо в ветвях дерева ярко-зелёная змея, как он знал — смертельно ядовитая, но не проявившая к путникам никакого интереса.
Тем не менее Гончие оставались настороже, готовые не только приложить все усилия, чтобы обнаружить хоть малейшие следы человеческого или, что было бы куда хуже, нечеловеческого присутствия в джунглях, но и в любой момент отразить возможное нападение.
Рихо старался подавать подчинённым пример бдительности, но его мысли то и дело возвращались к восторженному рассказу Шарля о Ноэми Бернар. Почему-то на ум упорно приходило, что каждому мальчишке первая любовь наверняка виделась истинной принцессой и, возможно, не стоило так уж ругать Кеару за шашни с той эдетаночкой, хоть они и явно были чреваты для него неприятностями. А ещё эти «волосы, как серебро», упомянутые Шарлем, невольно наталкивали Рихо на размышления о Лавинии, Габриэле и Фиеннах в целом. Хотя, конечно, глупо было бы думать, что девчонка-сектантка могла иметь какое-то отношение к одному из самых могущественных семейств континента… Просто о чём бы Рихо ни размышлял, всегда рано или поздно возвращался к воспоминаниям о тех, кого так любил и кого не смог уберечь от бед.
Правда, всё это не помешало ему заметить, как в какой-то момент джунгли притихли, перестав отзываться не только криками своих обитателей, но даже шелестом листьев и падавшими с них водяными каплями. Не укрылась странная перемена и от остальных пятерых церковников, а Лейф сейчас настороженно озирался, стараясь держаться поближе к остальным членам отряда.
На мгновение Рихо показалось, что воздух зазвенел, словно рядом со спущенной тетивой, а потом из-за деревьев и с их веток хлынул, будто соткавшись из ничего, поток чёрных стремительных теней — каждая размером с крупную кошку.
— Крысы Бездны! — воскликнул кто-то из Гончих, а другой голос поддержал его выкриком:
— Сучьи твари!
Отступив на шаг, Рихо полоснул мечом по морде «зверушки», которая прыгнула к нему, явно метя в горло. Другая с визгом соскользнула с его плеча, когда её чёрная шкура, лишённая шерсти, кроме как на морде и вдоль хребта, увенчанного шипастым гребнем, задымилась от соприкосновения с пластинами освящённого металла, нашитыми на куртку Рихо. Третьей же он вонзил кинжал в загривок, когда она уже успела с жадностью вгрызться в его сапог.
Рихо думал, что животинок скорее стоило бы назвать «кротами», а не «крысами» — их вытянутые чёрные морды были слепы, что не мешало мелким порожденьям Бездны прекрасно ориентироваться в пространстве. А пасти, полные мелких зубов-игл, крючковатые когти и сверхъестественная ловкость делали «крыс» очень неприятными противниками, особенно когда их было так много, как сегодня. К счастью, умом при этом твари не отличались. Бешеная жажда крови и человеческой плоти гнала их под клинки церковников яростно, но бестолково. Гибли они одна за другой, правда, при этом в кипящее месиво боя вливались всё новые и новые «крысы», что наводило Рихо на очень нехорошие подозрения… но ещё больше — на мысли о том, что долго Гончие так не продержатся.
Отшвырнув в сторону рассечённую почти пополам тушку очередной твари, успевшей очень неприятно цапнуть его за левое бедро, Рихо подумал, что, пожалуй, пришла пора использовать один из двух припасённых на крайний случай боевых амулетов, пусть и риск, что огонь и осколки металла покалечат своих же, оставался велик.
Отступив к двоим Гончим, которые тут же понятливо прикрыли его от всё лезших и лезших к своей погибели «крыс», Рихо запустил ладонь в карман сумки, нащупав там почти плоский металлический овал. Вот только почти в то же мгновение откуда-то сбоку вырвался целый шквал скрученных в замысловатые завитки языков тёмно-зелёного пламени. Оно охватило истошно завизжавших порождений Бездны, но, будто бы обладавшее разумом, обогнуло Гончих, не причинив им никакого вреда.
«А вот это явно не стандартный церковный амулет, — подумал Рихо со смесью облегчения и злости. — И уж точно не армейский».
Обернувшись к стоявшему чуть поодаль Лейфу, чьих рук делом, несомненно, и оказалась бесславная кончина тварей, Рихо не знал, чего ему хочется больше — поблагодарить странного типа или начать немедленно допрашивать о том, где он взял такую мощную и откровенно нелегальную штуковину. Но едва не споткнулся на ровном месте, увидев, что язычки того же зелёного пламени ласково обвивали ладони Лейфа. Безалаберный проводник оказался магом, и Рихо не знал, благодарить ли за это Создателя или отчаянно чертыхаться… Но пока что было не до отвлечённых размышлений.
— Спасибо, — кивнул Рихо Лейфу, хоть и продолжал глядеть на него с подозрением. — Это оказалось… весьма вовремя.
— Да не за что, господин церковник, — ответил тот, наконец убрав странный огонь с ладоней. — Я сам бы не хотел, чтобы милые зверушки нас сожрали.
— Господин Агилар, — послышался голос одного из рядовых, Альфонсо. — Тут… с Петером, кажись, всё.
Подойдя к остальным Гончим, Рихо поморщился — одному из них, светловолосому мидландцу лет тридцати, действительно в этот раз крупно не повезло. «Крысы» разорвали ему горло и основательно погрызли лицо, Рихо лишь надеялся, что последнее произошло, когда Петер был уже мёртв.
— Да приблизят к себе Трое его душу. Да займёт он достойное место подле Их престола, — произнёс Рихо скорее устало, чем горько.
Смерть Петеру досталась на редкость дурацкая — от зубов мелкой нечисти, в суматохе, когда свои сражались рядом, в двух шагах, но в общей свалке не смогли прийти на помощь, пока не стало слишком поздно. Вот только Рихо хорошо знал, что таких дурацких смертей случается на их службе куда больше, чем героических.
— Заберём тело чуть позже. Нужно найти, откуда взялась нечисть, — добавил он.
Рихо знал, что долго жить вне Бездны твари, которые вырывались из неё, ведомые жаждой добычи, не могли, а значит, где-то поблизости имелся портал в треклятое обиталище демонов. Оставалось только надеяться, что он не окажется достаточно большим, чтобы из него могло выйти нечто посерьёзнее «крыс», которые точно так же, как и их земные «сородичи», пролезали в любую щель.
Наскоро перевязав раны, которые, к счастью, у всех были несерьёзными, церковники и маг двинулись на поиски. Те долгими не оказались — полянку, Трое знают как образовавшуюся в гуще зарослей, отряд обнаружил едва ли позднее, чем через четверть часа.
Зрелище, представшее перед глазами Рихо посреди поросшей ярко-зелёной травой площадки, было, пожалуй, не худшим из того, что ему уже доводилось видеть… И всё-таки, глядя на круг, очерченный чем-то смолисто-чёрным и кровью, которая поблёскивала алым на солнце, не засыхая и не впитываясь в почву, Рихо не удержался и громко выругался. Пусть даже в душе понимал, что молитвы из его уст прозвучали бы куда уместнее. Но аккуратно пристроенная в самом центре голова молодой девушки, светлые кудряшки которой разметались по скользким кольцам уложенных вокруг кишок, всё же оказалась для Рихо картиной чересчур гадостной, чтобы он смог остаться бесстрастным.
Добавляло впечатлений и подобие узкой — едва ли в три пальца шириной и в пару локтей высотой — тёмной щели, разверзшейся внутри круга сразу над землёй. Оттуда тянуло странной, ни с чем не сравнимой острой вонью и, несмотря на духоту, царившую в джунглях, хорошо ощутимым жаром.
Когда же Рихо на несколько мгновений задержал взгляд на прорехе в Бездну, то сразу почувствовал, как к горлу подкатила тошнота, а рану на ноге дёрнуло резкой болью. Сзади кто-то всё-таки затянул шёпотом молитву, и одновременно с этим раздалось придушенное: «Демоны их поимей!», заставившее Рихо зло усмехнуться — он не был уверен, что для проводивших ритуал это оказалось бы оскорблением.