— Разумеется, господин, разумеется, — закивал Энхаи и поспешно перевёл тему: — Угодно ли вам будет осмотреть жертвенные бассейны и арену?
— Не сегодня, — покачал головой Дарес. — Лучше проводите меня в мои покои.
— Как пожелаете, господин.
Покои оказались одним из просторных храмовых помещений с высокими потолками и парой больших окон, которые на ночь предполагалось прикрывать тяжёлыми ставнями. Из мебели тут нашлись лишь сундук, пара низких столиков да широкое, на массивных резных ножках ложе без спинки, застланное пёстрыми покрывалами и парой ягуаровых шкур — прекрасно выделанных, с мягким и блестящим мехом, но всё равно заставивших Дареса брезгливо передёрнуться, когда он вспомнил о гниющих заживо тушах Отмеченных.
Пол покрывали толстые циновки, и Дарес с брезгливой миной попинал край одной из них, прежде чем подойти к окну, за которым виднелись снежные шапки гор, терявшиеся в туманной дымке. Древняя столица была хороша, вот только теперь она оставалась лишь прошлым, пусть даже вызывавшим трепет и восхищение. В настоящем же Дарес вовсе не собирался торчать в пропахших падалью и дикарями руинах дольше необходимого.
Осмотреть Алгонну он смог бы и перед самым ритуалом. А время, оставшееся до него, куда с большим удовольствием провёл бы в цивилизованной Суллане. Уладил бы дела с местной бандитской верхушкой, в чьи круги собирался проникнуть, и заодно развлёкся дрессировкой дочурки Бенуа Аркура. Дарес был уверен, что уже через пару недель она сама стала бы умолять о возможности лизать ему пятки, как когда-то это делал её папаша.
Вот только проклятые лишайные псы в чёрных мундирах опять спутали ему планы!.. Дарес с досадой хлопнул ладонью по широкому подоконнику, чувствуя, как в крови вскипела родная стихия, теперь навечно слившаяся воедино с силой, дарованной ему Повелителем. По камню под рукой колдуна поползли трещины, а стена задрожала, и Дарес усилием воли заставил себя притушить магию — не хватало ещё самому погрести место будущего прохода в Бездну под обломками!.. Но пусть сейчас было не время творить разрушительные чары, ненависть к Гончим грызла Дареса с прежней силой. А вместе с нею — страх и подозрительность из-за того, что он понятия не имел, кто сдал его церковникам. Полбеды, если подобное исхитрилась провернуть маленькая сучка Вивьен, ведь мог быть и кто-то из приближённых, которых он до сих пор считал верными!..
Чем сильнее приближался день, к которому Багряные Стрелы шли годами и десятилетиями, тем чаще на их пути — то мелким, но способным больно ранить ступню камешком, то совершенно непреодолимым горным обвалом — вставали проклятые пёсьи выродки. К счастью, Дарес не имел никакого отношения к случившемуся несколько лет грандиозному провалу Стрел во Вьенне, причиной которого — кто бы мог подумать — стал изнеженный мальчишка-аристократик, за каким-то дьяволом подавшийся в церковное воинство. Да и мальчишку с тех пор уже успела догнать смерть. А точнее — даже то, что было для верного почитателя Троих куда хуже неё… Но зато воспоминания о собственном промахе на востоке Мидланда, где вроде бы поначалу всё шло легко и гладко, до сих пор приводили Дареса в ярость.
Будь он хоть немного суевернее, пожалуй, задумался бы о том, что паскудный офицерик-сосунок украл у него удачу, выжив под его ножом. Дирк Хейден должен был стать первой жертвой Мелани, которая отточила бы на нём способности шпионки и обольстительницы. А его изуродованными останками Дарес собирался украсить городскую площадь, устрашив местное население и в очередной раз продемонстрировав тому бессилие Церкви. Но в итоге всё пошло совсем не по плану…
Именно после того случая Дарес — как он считал, абсолютно не по своей вине — впал в немилость у зеннавийских покровителей. Это попортило ему немало крови, хотя в итоге он сумел вернуть доверие одного из них, отдав тому в наложницы собственную дочь. Мелани в любом случае оказалась бракованным товаром. Видно, слишком уж много в ней было от размазни-матушки, которую Дарес когда-то прикончил, не вынеся нытья этой дуры о загубленной чести. Стоило порадоваться, что девчонке нашлось хоть какое-то применение. Как, впрочем, и тому, что о её шлюшьей натуре стало известно раньше, чем Мелани загубила по-настоящему серьёзное дело.
Но при мыслях о поганце Хейдене Дарес всё ещё впадал в бешенство. Рыжий церковный кобелёк, прыгнувший на первую же подставленную ему тощую сучку, забыв об осторожности, но зато на редкость верный своей идиотской службе!.. Даресу так и не удалось ни соблазнить его щедрыми посулами, ни запугать пытками, пусть даже все эти попытки казались тогда лишь развлечением — колдун всё равно определил заранее. А вот то, что Хейден каким-то образом умудрился уцелеть, будучи фактически выпотрошенным заживо, до сих пор дёргало и грызло Дареса изнутри. Он ненавидел оставлять дела незавершенными и если бы только встретил щенка снова… Однако едва ли подобное было возможно. Поэтому стоило перестать мучиться раздумьями о церковном ничтожестве, занявшись действительно важными вопросами.
В конце концов, Звезда Врат доставлена в Алгонну, особая жертва тоже скоро появится здесь да на другой стороне подготовка уже почти завершена. Когда же Врата окажутся отворены, можно будет славно поразвлечься охотой на тех, кто раньше сам преследовал не желающих жить под тиранической властью Церкви Троих. И Дирк Хейден станет далеко не последним в этом списке. Тогда уж Дарес не станет медлить с его убийством, а голову рыжего церковника, пожалуй, отошлёт Мелани. Если девчонка способна хоть чему-то учиться, такой урок пойдёт ей на пользу. А вот Вивьен Аркур… то есть теперь уже — Обье, он, конечно, на какое-то время оставит в живых. У Бенуа выросла слишком красивая дочурка, чтобы пустить её в расход сразу.
***
Воздух в комнате казался Дирку нестерпимо жарким, почти раскалённым, а солнечные лучи, проникавшие сквозь щель между задёрнутыми шторами, омерзительно резали глаза. Дирк в какой-то момент даже задумался о том, не могла ли погрызшая его девица оказаться упырицей и не превращается ли он теперь в не терпящую дневного света тварь. Клыкастый церковник, вот был бы номер! В пару к питомцу Иво — как раз… Мысль выглядела на редкость бредовой, но Дирку было слишком худо, чтобы у него в голове рождалось что-то более связное, чем подобные размышления. Заснуть ему никак не удавалось, вот и приходилось валяться наедине с раскалывавшей голову болью и скверными раздумьями, только приумножавшими мучения. Хорошо хоть свалился он, уже добравшись до своего кабинета, а не на глазах у этого мерзавца Ноймана. Правда, вот кто и как отвёз его в дом Агилара, Дирк уже не помнил. Зато радовался, что притащили его сюда, а не прямиком на допрос к Белым Псам.
Стоило Дирку вспомнить о службе внутренних расследований, как у него тут же тошнота сильнее подступила к горлу, а сквозь стиснутые зубы прорвался стон. Проклятье, вот только новой встречи с этими уродами не хватало! А ведь Сагредо точно не станет замалчивать его чёртов промах с трупом девки-предательницы! Что же теперь делать?.. Отпираться до последнего, пока над углями не растянут? Признаться во всём сразу и с большой вероятностью отправиться под суд, который во второй раз точно не будет к Дирку столь милосерден, как в первый?..
Где-то поблизости хлопнула дверь, и послышались быстрые шаги. Потом раздались два женских голоса. Визгливый и возмущённый точно принадлежал экономке, а вот второй, низкий и властный, показался Дирку странно знакомым, только он никак не мог вспомнить откуда. Впрочем, долго раздумывать над этим не пришлось. Дверь в спальню распахнулась, и в больно ударившем по глазам пятне света перед Дирком предстала хранительница агиларовского очага, тут же провозгласившая, заламывая руки:
— Господин Хейден!.. Господин Хейден, клянусь святой Делией, я сказала, что вы не в том состоянии, чтобы разговаривать с дамой! Но госпожа была очень настойчива…
Дирк скривился, но попробовал было принять строгий вид, бросив: