Но тут Агилар, убрав сверкающий камень под рубашку, буквально впихнул звезду в ладонь собеседницы.
— Наденьте, — приказал он. — Не смотрите так, я не собираюсь заставлять вас отрекаться от вашей секты. И уж тем более, Трое упаси, не вербую.
— Но зачем тогда?..
— Я не знаю, кто освящал ваше… украшение, — Агилар указал на серебряную звезду с округлыми, словно лепестки цветка, лучами, поблёскивавшую в вырезе туники Ноэми. — Но почти уверен, что едва ли на его способности стоит полагаться в нашей ситуации. Зато знаю, что моя звезда — не просто безделушка. И если она и не защитит вас, то хотя бы… ослабит воздействие.
— Хороший же из вас воин Церкви, если вы полагаетесь на амулеты больше, чем на силу веры! — ощерилась Ноэми. — Может, стоит донести на вас?
— Воля ваша — доносите, — пожал плечами Агилар. — Но всё-таки советую воспользоваться моим предложением. Особенно, если хотите остаться в здравом уме и безо всяких подселенцев в голове… И ещё — лучше постарайтесь сейчас уснуть. Время до рассвета пока есть, а завтрашний день будет тяжёлым.
И сразу же равнодушно отвернулся, устраиваясь по другую сторону то и дело вспыхивавших красновато-багровым угольев. «Как чёрт в Бездне, — решила Ноэми, — и, наверное, точно так же любит пытать грешников». Но, вспомнив ночное видение, сама перепугалась подобного сравнения, торопливо натянула цепочку и улеглась, отодвинувшись подальше от Агилара.
На удивление для самой себя, задремала Ноэми быстро и на сей раз никаких снов не видела. А проснулась от звуков тихого разговора, происходившего где-то поблизости.
— Зря вы звезду на девчонку повесили, — произнёс немолодой мужской голос.
Следом за ним Ноэми услышала и речь Агилара:
— Тоже, как она, считаешь — что у меня без амулетов веры не хватит справиться?
— Нет, конечно, господин офицер! Ну, а всё-таки — нехорошо. Если…
— Вот «если» — то арбалет при тебе, меч тоже. Главное, не размышляй слишком долго, когда правда что-то неладное увидишь. А уж там… Сагредо — не кабинетная крыса. Он всё поймёт и под суд тебя не потащит.
«Это ведь он себя убить предложил, в случае чего. Фанатик, — с отвращением подумала Ноэми. — Урод чокнутый!»
— Как скажете, господин офицер, — ответил собеседник Агилара. — Но не хотелось бы.
— Поверь, мне хочется ещё меньше, — хмыкнул последний и, немного повысив голос, добавил: — Госпожа Бернар, если проснулись — вставайте! Иначе отправитесь в путь голодной, несмотря на ваше подданство.
Ноэми захлестнула злость. Стоило так дорого заплатить за спасение от ташайцев, чтобы угодить в руки к тем, кто был хуже самых кровожадных дикарей!.. Палачам, которые уничтожали любого, не желавшего склонять голову перед жадной Тиррой, всюду запустившей свои щупальца. Тем, из-за кого родителям пришлось бежать в эти проклятые дикие земли, где мама заболела и умерла, и… И отец навсегда изменился, странно и страшно, и ничего, ничего больше не было таким, как раньше!
«Урод, как есть, — открыв глаза, покосилась на Агилара Ноэми. — Пёс проклятый… Ребёнок я ему, что ли, чтобы так издеваться?! Я ведь уже совсем взрослая, через год отец бы меня замуж выдал, если б не…»
Отец. Перед глазами вновь до жути ярко вспыхнуло то, как тогда, на привале, он сбросил развязанные потихоньку на себе и на ней путы, и встал. Подошёл к недоумевающим, но уже схватившим оружие ташайцам и швырнул в их сторону какой-то маленький предмет.
Утренние джунгли озарились голубоватым светом. Дохнуло пронизывающим холодом, подобного которому Ноэми не ощущала ещё ни разу в жизни. А миг спустя вокруг разлетелись длинные, острые, словно стальные лезвия, тонкие ледяные иглы. Почему-то они не коснулись ни отца, ни стоявшей за его спиной Ноэми, зато безжалостно впились в тела и лица дикарей. Воздух наполнился криками, в которых звучали изумление и боль. Следом Ноэми услышала отчаянное: «Беги, дочка! Беги, и ни за что не останавливайся!» — и не смогла перечить его приказу.
…А сейчас поняла, что больше не может выносить раздиравшую её сердце боль, которую причинила картина, вставшая перед глазами. Почувствовала, как к горлу подступил ком, и согнулась, обхватив себя руками. Горе душило Ноэми и прорывалось сдавленными стонами. Даже то, что плакать на глазах церковника было ужасно стыдно, не давало больше сил сдерживаться, и она перестала обращать внимание на его общество.
Агилар же как будто бы наслаждался её унижением. Молча сидел напротив, даже не пытаясь утешить. Только хмурился — Ноэми разглядела, когда, осипнув от рыданий и ощутив, как виски начало ломить тупой болью, бросила на него быстрый взгляд.
«Брезгует, наверное, — решила она. — Чурбан бесчувственный! Что ему чужие слёзы, когда у него руки в крови по локоть…» — но обдумать эту мысль не успела, возмущённо взвизгнув: Агилар стремительно сгрёб её в охапку и повалил на землю, совершенно неприлично притиснув к своей куртке. Ноэми набрала воздуха, чтобы заорать. Но подавилась криком, увидев, как совсем рядом в землю воткнулась стрела.
========== Глава 21. Слабости хищников ==========
Похоже, недавние тревоги отнюдь не пошли главному из Гончих на пользу. Его лицо осунулось и будто бы потемнело, взгляд чёрных глаз казался теперь не блудливо-лукавым, а потухшим и жёстким. Но Тийя не собиралась отступать, каким бы суровым ни казался её собеседник.
— Я хочу с ней увидеться. Хотя бы ненадолго, — упрямо повторила она. — Вы же обещали мне привилегии на службе Церкви, господин Сагредо? Вот и позвольте повидаться сегодня с Вивьен!.. Разве я о многом прошу?
— О нарушении всех правил, — парировал он.
— Вам подобное не впервой.
— А ты всё так же дерзка, кошечка. Я ведь тебе ещё недавние художества с трупом не припомнил, но ведь могу.
— Лучше своему Хейдену их припоминайте, — быстро нашлась с ответом Тийя. — Это он приказал мне вернуть дух той девушки в её тело. Сама бы я ни за что не стала заниматься столь отвратительной магией! — возмутилась она.
— Он ещё своё получит, не сомневайся. Просто не забывай, что если бы я хотел, этой милой проделки вполне бы хватило, чтобы сжечь вас обоих.
— Но вы ведь не хотите, — не собиралась сдаваться Тийя. — Я нужна вам! Так позвольте мне хотя бы такую малость, и увидите, что я сумею… выказать благодарность.
Она говорила решительно, но на последней фразе все же запнулась, подумав, что Сагредо вполне может истолковать её обещание превратно. Оставалось надеяться только, что она — слишком высокая, тощая и чёрная, чтобы считаться в этих краях хотя бы миловидной — едва ли может привлечь такого пресыщенного ублюдка.
А вот Вивьен… Она гораздо красивее Тийи. И потому — куда привлекательнее для похотливых мерзавцев, вроде Сагредо. При одной мысли об этом, Тийе захотелось зарычать сквозь зубы. Она подумала, что если Сагредо всё же успел воспользоваться своей властью над Вивьен, то он, безусловно, заслуживает смерти. И Тийя с наслаждением его прикончит, даже если понадобиться ждать год, два… Да хоть десять лет!
Но сейчас она просто понимала, что её начинает приводить в бешенство затянувшееся молчание Сагредо. Неизвестность становилась слишком мучительной, и Тийя всё же решила рискнуть. Мягко и осторожно, помня свой неудачный опыт с Агиларом, она протянула к собеседнику нити своих чар. Успела увидеть беспокойство, сомнения, боль и… Чуть не взвыла, когда её грубо вышибли из чужого сознания, словно бы с размаху приложив кулаком по лицу.
— Предупреждаю в первый и последний раз, — утирая брызнувшие из глаз слёзы, услышала Тийя тихий голос, — не лезь в мои мозги! И не пытайся проделать такое ещё с кем-то из Гончих — будь уверена, незамеченными твои выкрутасы не останутся. Уж защищать себя от подобных фокусов или, во всяком случае, замечать каждый из них обучен неплохо… Везёт же мне на чёртовых телепаток!
— Я не телепатка, господин Сагредо, — Тийя нахмурилась. — Я не умею читать мысли. Только вижу чувства и… суть человека.
— Суть? Душу, что ли? — заинтересовался он. — Однако, неслабо! И весьма любопытно, хоть и попахивает той ещё ересью. Что же ты разглядела… за душой у меня? И у Агилара, который регулярно наведывался в дом твоей хозяйки, а?