Себя же Асторре дилетантом не считал. Последние пятнадцать лет он в немалой степени посвятил тому, что изучал врагов Троих — столь тщательно, сколь только мог. Не гнушался искать те знания, которые Церковь Троих мечтала уничтожить на корню и в итоге узнал о многих слабостях темнейших созданий. Так кто, если не он, мог сыграть с ними в игру и выиграть? И когда ещё было в неё вступать, если не сейчас?..
«К бесам Конрада, — подумал Асторре, торопливо шагая к воротам сада. — Он всё равно так нализался, что завтра и не вспомнит, разговаривал со мной или нет, да тому же нового о Ноймане всё равно ничего не скажет. А если у меня всё получится, то скоро никакой Конрад мне не будет страшен».
========== Глава 22. Воины Троих ==========
Больше всего в жизни Амадео Грассо, сын сентинского ремесленника, ныне дослужившийся до старшего офицера Белых Псов, ненавидел церковников, которые излишне широко трактовали волю высших иерархов Тирры и эллианскую аристократию, безраздельно правившую всеми крупными городами на северном побережье Хризолитового моря. Командир же хайнрихштадтской Чёрной Крепости и вовсе объединял в глазах Амадео всё самое отвратительное. Происходил из правящего семейства Рианцы; имел связи с чародейками и прочими сомнительными личностями, а также, по слухам, которые, увы никак не удавалось проверить, держал в своём доме еретические рукописи и тёмные артефакты. Поэтому выстроить обвинение против Сагредо сделалось главной мечтой для Амадео почти сразу же после того, как он прибыл на службу в Закатные Земли. Даже услышав предостережения собственного начальства, недвусмысленно намекнувшего на то, что ему стоило бы поумерить рвение в этом деле, Амадео и не подумал останавливаться.
А поскольку подобраться к столь высокопоставленному офицеру было нелегко, Амадео решил сделать это через приближённых Сагредо. В первую очередь — через Рихо Агилара, который после своих прошлых «подвигов» на континенте имел репутацию ещё более сомнительную, нежели его командир. Амадео удалось под видом новобранца рядового подослать к Агилару своего человека, и подобное Белый Пёс не без оснований считал редкостной удачей. Тем более, что человек этот оказался достаточно пронырлив, чтобы заслужить доверие своего нового начальника и стать одним из его спутников по экспедиции в поселение Детей Милости. А теперь ещё — и вернуться раньше других, будучи отправленным Агиларом в столицу с посланием для Сагредо. Определённо, ловкий мальчишка стал для Амадео истинной находкой. Да и новости, которые принёс тот, звучали неплохо.
— Значит, контрабандные изумруды теперь у Агилара? — глядя на угодливо вытянувшегося перед ним подчинённого, Амадео едва удерживался, чтобы не зажмуриться от удовольствия. — Так, Лино?
— Я сам видел, как он упрятал их к себе в сумку. И глава общины еретиков, этот Родольф, охотно станет свидетельствовать против Агилара на суде — тот досадил старому мошеннику так, что теперь он просто горит жаждой мести, — Лино так и сиял от удовольствия, сообщая о своих заслугах. — Уверен, если вы прикажете обыскать дом Агилара сразу по его возвращении в Суллану…
— Это уже моя забота. Жаль, конечно, что это всего лишь изумруды, а не какая-нибудь ташайская магическая дрянь… Но ты отлично поработал, Лино. Не сомневайся, я не забуду твоих заслуг. Как и Церковь.
— Рад быть полезен, господин Грассо!
— Похвально, похвально, — прицокнул языком Амадео. Каким близким теперь казался миг победы! Пусть и не окончательной, но всё же… — А теперь отправляйся в Чёрную Крепость. Тебя вполне кто-то мог видеть въезжающим в город. Нехорошо выйдет, если Сагредо узнает, что ты не очень-то к нему торопился.
— Уже спешу, уже! — поклонившись, Лино стремительно вылетел за дверь.
Амадео только покачал головой, видя такой пыл. Или же просто — услужливость, что тоже было неплохо. В любом случае, Агилар уже сам загнал себя в ловушку. Оставалось лишь захлопнуть её в нужный момент. А там дело непременно дойдёт и до проклятого Сагредо.
***
Выглянув из-за дерева, за которое её как-то удивительно быстро затащил Агилар, Ноэми наблюдала, как стрелы вонзаются в землю, во вьюки с вещами… И, судя по короткому вскрику справа — в кого-то из церковников.
— Не высовывайся, дура! — злой голос Агилара раздался над самым ухом, а жёсткие пальцы ухватили Ноэми за ворот — так, что она едва не приложилась лбом о древесный ствол. — Может, конечно, ты и нужна дикарям живой… Но если получишь стрелу в глаз, их сожаления тебя вряд ли воскресят!
Ноэми собиралась снова возмутиться грубости Агилара. Или спросить, как он понял, что на них напали именно ташайцы. Но просто не успела ничего сказать до того, как в ладонь ткнулась рукоять ножа, отобранного у неё вчера.
— Вроде ты умеешь этим пользоваться, — кивнул Агилар, поймав взгляд Ноэми. — Но сиди здесь!.. Вздумаешь лезть в драку или сбежать — я сам тебя прирежу, клянусь милостью Троих!
— А… я… — только и успела промычать она ему в спину — Агилар рванул в заросли, которые скрыли его почти мгновенно.
Ноэми решила, что, возможно, в болтовне о нечеловеческих способностях Чёрных Гончих и была доля истины. Уж больно тихо и быстро двигался Агилар для простого смертного. Сама Ноэми так бы не смогла, а ведь ей джунгли были почти что родными… Но очень скоро ей стало не до отвлеченных размышлений.
Краткая перестрелка между невидимым врагом и церковниками — Ноэми заметила, как последние наугад посылали арбалетные болты в заросли — завершилась. И теперь, всего в нескольких десятках шагов от неё из джунглей появились самые страшные твари, каких Ноэми когда-либо видела, да и вообще — могла себе представить. Вроде бы передвигавшиеся на двух ногах и человекоподобные, но при этом — с оскаленными ягурьими мордами вместо лиц и с телами, покрытыми тусклым свалявшимся мехом. Никогда прежде Ноэми не доводилось сталкиваться с подобными чудовищами. Зато ей оказалась хорошо знакома сопровождавшая их удушливая вонь падали, которая смешивалась с запахом мускуса и — едва уловимо — чего-то приторно-цветочного. От захвативших их с отцом в плен ташайцев разило точно так же. Поэтому Ноэми не слишком удивилась, когда увидела среди тварей Ансу. Лишь порадовалась, что не знала об истинном облике врагов раньше — очутиться в лапах у подобных монстров было бы ещё страшнее, чем в руках у дикарей.
Подумав об этом, Ноэми вдруг услышала, как рядом раздался шорох. И чуть не умерла от страха в то мгновение, которое потребовалось ей, чтобы обернуться и увидеть перед собой одного из Гончих — молодого высокого парня с чуть растрёпанными светло-русыми волосами.
— Не бойтесь, госпожа Бернар, — с беспечной улыбкой сказал он, прислонившись к дереву рядом с Ноэми. — Меня прислал господин Агилар, присмотреть за вами, пока все не закончится. Я — Эгон, если что.
— Хорошо, Эгон, — напряжённо отозвалась Ноэми.
Она по-прежнему не испытывала симпатии к церковникам. Вот только сейчас всё равно почувствовала — присутствие одного из них её скорее радовало, чем нет. Как и то, что арбалет, который держал Эгон, явно был оружием посерьезнее, чем нож в руках у самой Ноэми. Впрочем, очень скоро из её головы исчезли все мысли, кроме одной: «Надеюсь, эти монстры нас не заметят!.. Трое милосердные, защищающие, ради всего святого, сделайте так, чтобы они нас не заметили!»
Между Гончими и ташайцами уже успел завязаться ближний бой. Ноэми ужасно боялась смотреть на происходящее поблизости, но, вместе с тем, закрыть глаза ей было бы ещё страшнее. И она следила за не слишком понятным ей смертельным танцем, в котором пятнистые фигуры оборотней мешались с облачёнными в чёрные мундиры. Слышала — почему-то приглушённо — будто сквозь водную толщу крики, звон металла и то мерзкое шипение, с которым сталь церковничьих мечей касалась плоти тварей. Ощущала тяжёлый запах крови и палёной шерсти, от которого начинало мутить. И, отчаянно, как веревку над пропастью, сжимала в ладони рукоять ножа.
Ноэми не смогла бы объяснить, как скоро ей показалось, что бой подходит к концу, а ташайские твари — те, что ещё не лежали мёртвыми на земле — уже не наседают на Гончих с прежней яростью. Время словно бы застыло. Ноэми не удивилась, если бы ей сказали, что прошёл час или, напротив, всего пара минут.