— Господин Хейден? — голос повернувшегося к нему рядового прозвучал удивлённо, и Дирк понял, что всё-таки слишком громко выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Всё в порядке. Я… оступился вот.
— Прошу прощения, господин Хейден. Нам сюда, — Гончий махнул рукой, указывая в одно из ответвлений коридора.
Вскоре их путь закончился возле массивной двери, у которой обнаружились ещё двое рядовых. Один из них молча распахнул её, и Дирк немного опасливо ступил внутрь. Его провожатый за «гостем» не последовал.
Подвал оказался более чем просторным, хотя большая часть его терялась в полумраке — ярко освещён был лишь угол у дальней стены. В нём Дирк в первую очередь с облегчением выцепил взглядом человека, который был прикован к креслу характерно поблескивавшими наручниками из белопламенной стали. Впрочем, уже через мгновение Дирк подумал, что такое зрелище ещё ничего не гарантировало ему самому. В том числе — и того, что он не займёт место пленника.
— Хейден, ну наконец-то! — стоявший рядом с креслом Сагредо быстро обернулся к Дирку. — Вы мне нужны. Остальные — за дверь! — приказал он паре Гончих, застывших чуть поодаль. Они беспрекословно повиновались, покинув помещение, и Дирк почувствовал себя уверенней. Что бы ни задумал Сагредо, это мало походило на подготовку к аресту.
— А тебе, Замиль, — тут же обратился Сагредо к сидевшему в кресле темноглазому молодому мужчине с широким скуластым лицом, — придётся повторить младшему офицеру Хейдену кое-что из того, о чём мы беседовали вчера.
— С чего бы, церковник? — пленник презрительно сощурился. — Я всё сказал вчера, сам болтай теперь об этом со своими щенками!
— Как, однако, нехорошо, — с нарочитым сожалением отозвался Сагредо. — Ненадолго же хватило твоей готовности сотрудничать. Знаешь, я бы мог, конечно, вспомнить былые годы и заняться твоим увещеванием… Но мне просто лень. Зато, если ты не станешь говорить, я опять позову сюда ту самую белокурую красотку, которая так мило общалась с тобой в последние дни. И она продолжит в том же духе, ей не сложно.
После этих его слов на несколько мгновений воцарилась тишина, в которой Дирк мучительно пытался понять — с какого перепугу теперь к дознанию допускают женщин?! И почему при упоминании об этом лицо Замиля перекосилось, словно бы сведенное судорогой?.. Ах да, разумеется — Дагрун! Сильная телепатка — а это похуже раскалённого железа. И, должно быть, куда эффективнее, если человек из Багряных Стрел так быстро сдался.
— Ты этого не сделаешь, — вдруг со смешком заявил Замиль. — Не пугай попросту, церковник. Если я свихнусь, когда она опять станет ковыряться у меня в мозгах…
— То и дьявол с тобой, — сияя широкой улыбкой, подхватил Сагредо. — Всё, что ты знал важного, уже рассказал. А если не доживёшь до суда — не велика потеря.
— Но ты же обещал! — вот теперь в голосе Замиля точно слышалась паника. — Ты же обещал, что если я скажу, то — быстрая смерть… И никаких телепатов! Ты клялся милостью Троих!
— А ты и поверил, ммм? Похоже, нынче Багряные Стрелы стали набирать себе не больно-то сообразительное пополнение, — насмешливо отозвался Сагредо. — Что там в вашем еретическом кубле говорят про ложные клятвы врагам?.. Мол, и не грех вовсе? Весьма разумно, я сам считаю так же.
Дирк ждал, что в ответ на подобное заявление Замиль разразится проклятиями. Но тот лишь окинул собеседника ненавидящим взглядом, который, впрочем, нисколько не смутил Сагредо.
— Что я должен… повторить? — с запинкой спросил Замиль, и Дирк подумал, что, пожалуй, с этим еретиком у Сагредо проблем больше не будет. Соратник Дареса казался откровенно раздавленным.
— Сущую мелочь — то, почему твой господин злился перед вашим отъездом в Закатные Земли, — быстро ответил Сагредо.
— Я же говорил, — как-то заторможено протянул Замиль. — Из-за дочурки своей, Мелани. Они часто ругались, но тогда… Тогда Дарес был в ярости! Бездна, да он даже не стал её заклятьями пытать!.. Просто бил — ногами, куда придётся, как шлюху, что без спросу в карман влезла. И нас смотреть заставил, даром, что обычно разбирался с ней наедине, — Замиль вздохнул, переводя дух. — Мы, часом, думали, девка так и сдохнет, как сука блохастая. На ней места живого не было. Под конец она и не визжала уже и даже с места не двигалась. Но Дарес забрал её потом в свои покои, а через пару суток она как новенькая была, даже мордашка не попорченная. Только тихая больно, глаз от полу не поднимала.
Дирк вдруг почувствовал, что ладони будто сами сжались в кулаки. Мелани, Мелли… Блестящие пряди чёрных волос, плащом укрывавших маленькое смуглое тело. Острые грудки с крупными сосками и крепкие бёдра. Узкие глаза цвета зеленоватой болотной воды, нос с горбинкой и лёгкая полуулыбка, вечно блуждавшая на тёмных губах. Его Мелли. Пылкая, смешливая и злая попеременно. Любимая, желанная… Предательница и проклятая еретичка, которую Дирк хотел бы собственными руками возвести на костёр. Вот только мысль о ней, избитой и окровавленной, почему-то всё равно заставляла едва ли не задыхаться от бешенства.
Дирк сделал шаг в сторону Замиля, сам с точностью не зная, что собирается предпринять, но желая хоть как-то выплеснуть гнев. И только больше прочитав по губам Сагредо, чем услышав почти беззвучное: «Спокойно, Хейден», вновь застыл на месте.
— А почему именно Дарес чуть не убил свою дочь? — продолжил расспросы командир Гончих. — Скажи, не стесняйся.
— Да потому что эта стерва нас предала! — зло бросил Замиль. — Я уж не знаю, что ей в голову втемяшилось… Но когда мы жили в пригороде Данцена, она, потаскуха, накатала донос Гончим. Всё расписала — и про особняк, где мы расположились, и про того офицерика-церковника, которого её отец в подвале держал. Из-за этой дуры мы еле ушли от тиррских уродов! Да и от руководства потом всем влетело. Я бы сам её разложил и…
— Достаточно, — отрезал Сагредо, а Дирк словно сквозь сон почувствовал, как пальцы командира сжали его плечо. — Это всё, что мы хотели услышать. Отдыхай, Замиль.
Выйдя вместе с Сагредо из камеры, Дирк немного пришёл в себя и тут же спросил у своего спутника, не особо сдерживая эмоции:
— Зачем? Зачем вам понадобилось, чтобы я узнал о… Мелани? Вы считаете это забавным?!
— Я считаю это проблемой, — холодно ответил тот. — Но лучше поговорим там, где точно нет лишних ушей.
До кабинета Сагредо они шли в молчании. Но, как только командир удобно устроился в своём кресле, жестом приказав Дирку занять место напротив, разговор, и впрямь, продолжился.
— Конечно, вы порядком… ошеломлены, Хейден, — неторопливо произнёс Сагредо. И закончил куда жёстче: — Но лучше вам было узнать про ещё одно предательство вашей любовницы сейчас. А не, скажем, при новой встрече с Даресом или его подручными, когда даже пара мгновений замешательства наверняка окажется фатальной. Тем более, что девушка вам до сих пор небезразлична.
— С чего вы взяли? — вскинулся Дирк. — Вам должно быть известно: я просил направить меня в Зеннавию именно для того, чтобы лично разыскать преступницу и передать её в руки церковного суда.
— Вы были крайне наивны, если думали, что такую просьбу удовлетворят. Сентиментальные мальчишки, жаждущие мести, не слишком-то эффективное орудие. И наше руководство, к счастью, это прекрасно понимает. А вам, Хейден, стоило бы поучиться лучше скрывать свои чувства.
Дирк не стал спорить. Слишком уж большая доля истины содержалось в отповеди Сагредо.
— И не забывайте — всё рассказанное Замилем не меняет того обстоятельства, что Мелани Гаррель… ну, или Моро, если вам угодно, хоть это явно и не настоящая фамилия её отца — по-прежнему остаётся еретичкой и преступницей. А ваше к ней личное отношение…