Но сегодня задремать Кеару попросту не дали. Сначала, уже погружаясь в бездумную темноту, он вынырнул из неё, услышав неподалёку странный шум и, кажется, даже чей-то быстро оборвавшийся вскрик. А потом дверь в палату распахнулась, и по дальней стене заплясал желтоватый круг света.
Порог переступили три чёрные фигуры. Две из них выглядели высокими, определённо мужскими. Но к постели Кеару кинулась, не замедляя шаг, третья — укутанная в длинный плащ и с большим масляным фонарём в руке.
— Кеару, — женщина — теперь уже это-то можно было сказать точно — опустилась на колени перед кроватью. Отставила фонарь так небрежно, что он зашатался, чуть не опрокинувшись, и сбросила с головы капюшон. — Кеару, я так и знала, что это ты, братец!
В полумраке он видел блестящие тяжёлые пряди её вьющихся волос и, не слишком отчётливо, резковатые черты красивого лица. Изменившиеся, но всё же — узнаваемые, пусть скорее и по наитию.
— Тамиса, — выдохнул Кеару и вцепился в её предплечье, когда сестра склонилась над ним. Ровно так же, как когда-то хватался за её юбки, спасаясь от злых деревенских собак или побоев старших жён отца. — Ты!.. Но как…
— Что же они сделали с тобой, — Тамиса до боли сжала его пальцы, прежде чем поднести их к холодным губам. — Мрази, вонючие восточные шавки! — прошипев последнюю фразу, она отвернулась.
Но Кеару успел увидеть, что её щёки сделались блестящими от слёз. И почему-то эта жалость не казалась ему позорной. Может, оттого, что она исходила от женщины… Или же Тамиса до сих пор осталась ему слишком близка, чтобы стоило её стесняться.
— Ладно, ничего, — сестра наконец отпустила его ладонь и легко поднялась с пола, — наш Владыка силён, а я… Я теперь его посвящённая жрица. Мне ведомы многие тайны. И будь я проклята, если сила Тшиена не исцелит тебя!
Это были простые слова. Не заклятие, не ритуальное песнопение. Но Кеару показалось, что они мгновенно обратили сердце в его груди в холодный, колющий изнутри кусок стекла. А потом точно такими же ранящими осколками набили горло, не давая говорить и дышать.
Тамиса — посвящённая жрица Тшиена!.. Его сестра — пособница самых страшных врагов, едва не убивших недавно господина Агилара. Тех, с кем он сам поклялся сражаться, служа Церкви Троих… Можно ли представить хоть что-то хуже?!
А вот саму Тамису это, видимо, нисколько не смущало.
— Берите его и уносите, — холодным тоном приказала она двоим мужчинам, всё это время молча простоявшим у двери. — И осторожнее! Если угробите моего брата, я лично выпотрошу вас на алтаре!
Но на её спутников, похоже, угроза не произвела особого впечатления.
— Не волнуйтесь, госпожа, — лениво бросил один из них. — Ничего ему не сделается.
— Нет! — чувствуя, как раны вновь резануло болью, а внутри что-то словно бы оборвалось, Кеару всё же приподнялся в постели. — Нет, Тамиса я не могу пойти с вами! Я… я теперь молюсь Троим. А ты, Тамиса… Ты сгубила свою душу!
— Глупый братец, — она только покачала головой, опустив ладони на плечи Кеару и заставив его лечь обратно. — Глупый, не вреди себе ещё больше.
Он почувствовал, что по коже разлилось тепло. Оно унесло боль, но одновременно лишило Кеару последних сил. Однако же почему-то при этом ему стало так хорошо и спокойно, как едва ли было хоть когда-то раньше… Разве только невозможность пошевелиться — хотя бы двинуть пальцем, приоткрыть веки — на мгновение показалась жуткой. Но страх промелькнул и растворился в белом дымчатом коконе, окутывавшем Кеару всё плотнее.
— Никакие Трое не сделают тебя прежним, братец, — ещё успел услышать он прежде, чем все слова — и мысли — стёрлись из его сознания. — А мой господин — сможет. И тогда ты точно поймёшь, на чью сторону стоит встать.
========== Глава 26. Пределы везения ==========
Расхлябанная наёмная повозка медленно тащилась по вечерним улицам Хайнрихштадта, поскрипывая всеми сочленениями. Но на возмущения Дирка, усевшийся рядом с ним на жёсткое сидение Андре возразил, что, мол, найти хоть какое-то средство передвижения в столь поздний час — уже удача.
Однако же, в любом случае путь до предместья Хайнрихштадта, где, судя по добытым Андре сведениям, жил бахмийский целитель, предстоял неблизкий. И, глядя на проплывающие справа от него улицы и здания, Дирк волей-неволей вернулся к невесёлым размышлениям.
Сегодняшний уже почти завершившийся день всё-таки выдался слишком безумным. Мало было новостей о двойном предательстве Мелани, так ещё и на ум постоянно лез диалог с Сагредо. От этого разговора у Дирка осталось чёткое ощущение, что командир Чёрной Крепости слишком легко согласился отправить его в погоню за Даресом. И чуть более смутное — что Сагредо не то сделал его пешкой в какой-то крупной игре, не то попросту отослал подальше, чтобы не путался под ногами. Пожалуй, Дирк, даже не знал, какой вариант разозлил бы его больше… А ко всему этому примешивались мысли о беседе с Тийей, подкараулившей его во дворе крепости, и том, что именно рассказала чернокожая колдунья. Ну почему, чёрт возьми, проблемы не могли сваливаться на него как-то более постепенно?!
— Послушай, Хейден, — уже привычно ехидный голос Андре вернул Дирка к действительности, — пока мы не добрались до места, хотелось бы кое-что прояснить… Я понятия не имею, кого сейчас Фаид держит у себя в охране. Может, парочку магов из Ковена, а может — и ташайских жриц, с него станется. Но одно знаю: у его стражи, наверняка, при случае хватит и сил, и наглости отправить нас обоих к Престолу Троих.
— И почему тогда мы едем к волку в пасть вдвоём, а не с отрядом десятка в полтора наших?
— Потому что я хочу, чтобы Кеару вылечили, а не изуродовали. Фаид — не тот человек, на которого стоит давить. Но очень хочу попросить тебя, Хейден, пока будем у него, вести себя смирно. Не хамить, не сверкать своей шипастой звёздочкой, полномочиями… Желательно — вообще ничем не сверкать.
— А ещё что? — не выдержал Дирк. — Если этот милейший… Фаид, прикажет, то встать на четвереньки и потявкать?!
— Морду попроще сделать, не как сегодня в кабаке, — наставительно сказал Андре. — Серьёзно, Хейден, я не хочу сдохнуть до такой степени глупо! Намереваюсь прожить ещё хотя бы столько, чтобы увидеть как ты сделаешь карьеру, затмив Фиенна и Корблена разом!.. А потом женишься, настрогаешь рыжих имперцев, обленишься и разжиреешь. И дашь мне повод для шуточек о том, как тебя поколачивает суровая мидландская супруга, разумеется.
…Повод для того, чтобы двинуть его по рёбрам Андре явно дал уже. Но, вспомнив, что маг совсем недавно был ранен, Дирк всё-таки удержался. Только буркнул:
— Благодарю за веру в меня, Велтен. Вот только насчёт «разжиреешь» — не дождёшься. Не с нашей службой. Разве что — в городскую стражу подамся.
Насмешки над светскими блюстителями порядка у Гончих никогда не теряли популярности. Так что Андре, явно многое перенявший у своего нового окружения, тут же удовлетворённо хохотнул. И к счастью, похоже, не заметил, как напрягся собеседник после другой его фразы.
Расспросов на эту тему Дирку точно сейчас не хотелось, но, если верить словам Тийи, супруга и «рыжие имперцы» ему не светили в принципе. Не с тем подарочком, которым «осчастливила» напоследок Мелани. «А, и к дьяволу, — подумал Дирк, невпопад кивнув на новую реплику Андре и попытавшись унять неприятный холодок в груди. — Как будто у многих наших есть семьи. Меньше привязанностей — меньше слабостей… А пока есть проблемы и поважнее».
Особняк Фаида снаружи впечатлял разве что высотой окружавшей его каменной стены и массивностью ворот. Но, когда Дирк и Андре после некоторых препирательств с парой угрюмых привратников-бахмийцев оказались за оградой, экзотическая пышная роскошь сразу ударила в глаза.
«Должно быть, целитель из него и правда неплохой, — решил Дирк, оглядывая резной мрамор беседок и цветы в яшмовых вазах. Или он тоже втихаря приторговывает ташайской дрянью, а то и просто контрабандой. Хотя, если Кеару этот Фаид вылечит, то и плевать, чем ещё он промышляет».