— Запомнила? — еле слышно спросил Габриэль. — Сможешь повторить слово в слово?
— Да, — послушно кивнула она. — Но… это какая-то бессмыслица. Лёд… Дюны… Что это значит?
— Не важно. Так, одно старое присловье… Главное — передай ему точно то же, что услышала, хорошо? — Габриэль ещё на мгновение сжал её пальцы и вскочил со ступеней, отступая назад.
А Ноэми шарахнулась в противоположную сторону. Потому что увидела — там, где заканчивалась короткая лестница, поперёк пути выросла дорожка пламени ослепительно белого цвета, которое с каждым мигом делалось всё сильнее и выше.
— Подойди! — крикнул ей Габриэль. — Ну же, давай!..
Ноэми встала, спустилась на пару ступеней, но остановилась — жар от огня шёл нешуточный.
— Ближе, ближе!.. И вытяни руки вперёд.
Ноэми в растерянности посмотрела на свои ладони. И едва не оступилась — они выглядели, как всё то же измочаленное кровавое мясо. Хотя она могла бы поклясться, что минуту назад ничего такого не было.
— Куда вытянуть, в огонь?! — зло взвизгнула она. — Я же сгорю!.. Он же настоящий!
— А если не сделаешь этого, как минимум останешься калекой! — рявкнул Габиэль. — Делай, как говорю, ну!..
Ноэми яростно замотала головой, готовая к ругани и проклятиям, но вместо этого услышала только отчаянное:
— Ноэми, во имя… а, чёртов дьявол!.. Ноэми, ты же мне веришь?!
Она верила — что бы там ни было, но почему-то действительно верила, будто бы встретила его не сегодня, а знала с детства. И, может быть, именно поэтому, вздохнув, всё же потянулась навстречу пылающей смерти.
…Когда-то Ноэми слышала, что ожоги не сразу ощущаешь в полную силу. Но наверное это было жутким враньём. Боль мгновенно стиснула её бритвенно-острыми когтями — до невозможности сделать следующий вдох и полного непонимания, что происходило вокруг дальше.
Лишь напоследок в мыслях снова вспыхнуло: «Лёд остаётся у левого берега. Новые тропы меж дюн ведут на север. Передай это Рихо, поняла?.. Это важно», — и тут же стихло отдалённым эхом.
========== Глава 30. Тяжесть решений ==========
Похоже, сомневалась в благоразумии Сабира Дагрун всё-таки зря. Шагнув за Асторре в портал, по возвращении она увидела темнокожего раба смиренно стоявшим рядом с Цветком Тьмы, который окружали нетронутые магические знаки. И, когда после брошенной Асторре короткой фразы на бахмийском, Сабир с поклоном ускользнул прочь, только проводила его глазами, подумав, что паренёк на диво хорош собой. Было даже странно, что его привезли на продажу за океан, а не пристроили на родине в качестве гаремного раба. Хотя, возможно, он и был таковым, но чем-то успел провиниться.
Но от этих праздных размышлений уставшую Дагрун отвлёк окрик Асторре, который ждал, когда она последует за ним в дом.
По лестнице поднимались молча. Дагрун, впившись взглядом в прямую спину своего командира, с трудом подавила вздох. Асторре всё ещё не был ей безразличен. Вот только она уже всё решила, и лучшего момента, чем сейчас, ей явно не представится. А сделанный выбор, несомненно, был наилучшим для всех.
Оставалось убедить в этом хотя бы саму себя и перестать смотреть на свою будущую жертву с отчаянной тоской.
Правда, когда они вошли в спальню Асторре, Дагрун всё же удалось взять себя в руки. Она неторопливо вытащила из пучка волос шпильки, распустив пряди по плечам и уселась в кресло, принявшись стаскивать сапоги.
— Останешься? — лениво спросил Асторре, швырнув свой мундир на ближайший стул.
— Если ты не против.
— Нет, конечно, нет… Вина? — предложил Асторре.
— Неплохо бы, — с улыбкой ответила Дагрун.
И едва он отвернулся к столику с кувшином и бокалами, быстро встала, вытянув стилет из ножен под рукавом. Клинок удобно устроился в ладони, и та больше не дрожала.
Пара шагов в сторону Асторре оказались легки и бесшумны, а мысли Дагрун — предельно сосредоточены на ударе. Била она уверенно и сильно, и трехгранное лезвие непременно нашло бы свою цель… если бы Асторре не шагнул вдруг в сторону. А сама Дагрун — не почувствовала, как на неё обрушился мощный удар чего-то невидимого. Но при этом — вполне успешно припечатавшего её к ближайшей стене. Сильно, до прокатившейся вдоль спины волны боли и выбитого из лёгких воздуха, но не настолько, чтобы убить или покалечить. И совершенно необъяснимо, если только не…
— Как?! — не удержалась Дагрун от изумлённого возгласа. — У тебя же нет печати! Ты же не сунулся бы с ней к иланниткам!.. Они бы тебя…
— О, Дагрун, — с виду совершенно невозмутимый, Асторре с бокалом в руке подошёл к ней поближе. Он выглядел абсолютно обычно. Вернее — выглядел бы, если б не полотно металлически поблескивавшего оранжевого марева за плечами. Треугольное и — хотя весьма смутно — напоминавшее крылья. — Наши сюрпризы друг другу так забавно совпали, верно?..
Она дёрнулась, но спина и ноги, будто приклеились намертво. А потом зашипела, скривившись — руку скрутила яростная судорога, и стилет из разжавшихся пальцев мягко шлёпнулся на ковёр.
— Надо же, белопламенная сталь, да ещё и освящённая… Освящённая совсем иначе, чем наши мечи, — задумчиво сказал Асторре, вертя оружие в пальцах. — Откуда у тебя такая вещица, а?
— Это подарок. И не думай, что я скажу больше!..
— Как знаешь, — пожал плечами Асторре, отпивая вина. — А я вот, пожалуй не против поболтать. Так что, эта ночь всё ещё может оказаться для нас нескучной.
— Почему?! — Дагрун снова заорала ему в лицо, больше не пытаясь сдерживаться.
Удивительно, но распятая и ожидающая смерти, она чувствовала себя куда лучше, чем поднимаясь по лестнице в спальню. Страх и злость бурлили в груди, но вместе с ними нежданно пришло облегчение. Она рискнула, она пыталась. Она сделала всё, что могла — и проиграла. Теперь он будет жить, а ей не придётся стоять над его телом, понимая, что весь мир стал прахом и пеплом, и бежать на этот раз больше точно некуда.
И она снова закричала — ненавидя и благословляя те силы, что спасли его жизнь:
— Почему, Асторре?! Зачем ты это сделал?! И, всё же — как?.. Без печати…
— Потому что на этот раз с врагом не справиться иначе, — он сделал ещё глоток, прежде чем отставить бокал на низкий столик. — А позволить ему победить я не могу. И никогда бы не простил себе, если бы не использовал этот шанс.
— Это из-за мальчика?.. Из-за Кеару? Ты же…
— Это из-за всех, кому слишком рано умирать, — перебил её Асторре. Чересчур быстро, чтобы Дагрун ему поверила. И поспешно перевёл тему, отвечая на следующий вопрос: — Что же до печати — мне ни к чему подобное ярмо. А на той стороне тоже есть силы, которым можно предложить сделку с кушем поинтереснее, нежели ещё одна смертная душа в кабале.
Дагрун вздрогнула от мгновенно пришедшего понимания:
— Так это Танцующий-С-Нитями?! Ну да, конечно… Оранжевый металл. Чёрт возьми!..
— Не ожидала?
— Знай я тебя чуть хуже — точно поставила бы на Сжигающую Сердца. А так…
— Вот именно, Дагрун, вот именно, — Асторре азартно потёр ладони. — Рога и сиськи — это какая-то слишком банальная причина приобщиться к возможностям иной стороны, не находишь?.. К тому же, я предпочитаю нормальных женщин. Без копыт и… шипов в неожиданных местах.
— Ты правда думаешь, что сейчас время для пошлых шуточек?!
— А для чего, Дагрун? Если ждёшь от меня раскаяния, то очень зря… Но, прости, кажется, я должен отвлечься от нашей приятной беседы, — с этими словами Асторре внезапно сделал пару быстрых шагов к двери и распахнул её.
***
Пламя угасло так же мгновенно, как и вспыхнуло, исчезнув вместе с растаявшей в воздухе фигуркой Ноэми.
Вздохнув, Габриэль уселся на одну из скамей. Чувствовал он себя странно. Встреча с девчонкой как будто ненадолго оживила то, что, казалось, прогорело до золы: надежду на чудо и желание жить. Но Габриэль прекрасно помнил, что произошло, когда он в последний раз позволил себе подобную слабость.