А еще через мгновение вскочил с кресла и, с отчаянно бьющимся сердцем, стоял на ступенях дома и смотрел на замерший у подножия холмов город. Как и прежде, продолжали гореть огни уличных фонарей. По-прежнему цепочка желтых бусинок высвечивала силуэт великого моста, по-прежнему тревожно вспыхивали и гасли красные точки на его высоких башнях. Человек, напрягая зрение, вглядывался в эти огни. Ему казалось, что свет потускнел; или ему действительно казалось, или это медленно плывущий дым застилал огни и делал свет тусклым. Он вернулся в дом, снова уселся в кресло, поднес к глазам книгу и, пытаясь читать, старался забыть обо всем — забыть то, чего так боялся.
Опять устали глаза, и он сильно сжал веки, потом еще раз сжал. Недоумевая, посмотрел на висящую перед ним лампу. И вдруг вспомнил… часы. Ну конечно же, стенные кухонные часы! «Вот и все, — мелькнула отчаянная мысль. — Это должно было случиться!»
Его часы показывали десять пятьдесят две. Он пошел на кухню — на стенных часах было десять четырнадцать. Он быстро прикинул в уме разницу хода. Результат получился отвратительный. Если он прав, часы здорово отставали.
Он знал, что маятники электрических часов приводятся в действие импульсами электрического тока, определенными строгой последовательностью шестьдесят импульсов в минуту. Теперь же частота их становится все меньше и меньше. Инженер-электрик, наверное, без труда мог бы подсчитать, насколько меньше. Иш сам предпринял попытку подобных вычислений, но, понимая никчемность занятия, испытывая чувство досады и беспомощности, оставил его. В любом случае, если электроэнергетическая система начала разваливаться, процесс развала будет ускоряться с неизбежной быстротой.
Вернувшись в гостиную, он уже без сомнения мог сказать, что еще более тусклым стал окружающий его свет. Осмелев, поползли из углов, из-за спинки кресла длинные черные тени.
«Гаснут огни! Свет мира!» — подумал он и ощутил себя ребенком, оставленным в темноте незнакомой комнаты. А Принцесса дремала, растянувшись на полу у его ног. Угасание света не имело для нее никакого значения, но нервное состояние человека передалось ей, и собака, вскочив, обнюхивая углы и тихонько поскуливая, суетливо забегала по комнате.
И снова стоял человек на ступенях своего дома, и смотрел, как, с каждой новой минутой, тускнел, из яркого, переливающегося становясь желтым, свет уличных фонарей. И думал человек, что, наверное, сильный ветер помогает погасить свет — обрывая провода в одном месте, нарушая контакт в другом… И огонь бушующих, вышедших из-под контроля человека лесных пожаров, пожирая опоры линий электропередач и даже целые электростанции, тоже помогает погасить свет.
Через какое-то время перестал тускнеть свет, но, однажды потеряв свою силу, остался таким же желтым и слабым. Иш вернулся в дом, придвинул к креслу еще одну лампу, и теперь при свете двух, а не одной, как прежде, смог, не напрягая зрения, продолжать читать свою книгу. Принцесса успокоилась, растянулась рядом и снова задремала. Было поздно, но ему совсем расхотелось идти спать. У него было такое чувство, будто сидит он у постели умирающего — самого близкого, самого дорогого друга. И еще он вспомнил великие слова: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». Но оказывается, есть у истории и другой конец.
Немного погодя, он снова пошел на кухню взглянуть на стенные часы. Они остановились, и стрелки симметрично относительно друг друга замерли на одиннадцати и пяти.
А наручные упрямо показывали, что время неумолимо отсчитывает начало нового дня. Свет, наверное, проживет еще много часов, а может быть, медленно угасая, еще несколько дней. Но он не мог и не хотел идти в постель.
Он снова пытался читать, но вскоре книга выпала из ослабевших пальцев, и он заснул, сидя в своем кресле.
Каждая мелочь была тщательно продумана в электроэнергетической системе и потому не требовала постоянного участия и заботы человека. И когда заболел человек, продолжали мощные генераторы посылать по проводам свои точно выверенные во времени пульсации электрического тока. И продолжал гореть свет, когда закончились короткие муки агонизирующего человечества.