И все же внутри тихо было, тепло и мирно. Такие ночи здесь — обычное дело. Саата, Арталегова благоверная, сидит пригорюнившись — муженек в сенях толстуху Мииту зажал, даже здесь слышно, как они там стонут и возятся. Народ безмолвствует — привыкли. На хуторе и не такого насмотришься.
Защитник у самой печи пристроился, лапами своими, щупальцами да тушей почти все свободное место занял. Глаза прикрыл. Но тревожен. Кисточки на ушах подрагивают, значит, Орда близко кружит. Брат его, что в свою очередь хутор дозором обходит, буде что случится, вмиг сигнал подаст.
И подал. Встрепенулся Защитник разом, и вот уже не томно развалившаяся туша возле печи, ровно кот сытый, а клубок мускулов, готовый к бою.
Дверь поспешно растворили, Аргнист вскочил на ноги
— Оружайсь !
Защитник, конечно, Защитником, но ему и помочь не мешает.
Хватая факелы, мужики бросились вон из горницы.
Дети не вопят — раз и навсегда приучены. Бабы мешки с герпесом из подполья потащили — если до стен Орда дорвется.
Алорт выскочил на обжигающий ночной холод Когда Орда нападала на хутора, коней не выводили — из-за стен отбиваться проще. Защитники вокруг внешнего частокола обходят, ты следи, чтобы никто внутрь не перемахнул Огонь пали, смолу кипящую лей, стрелы пускай, а врукопашную не лезь. Это Защитниково дело. Пока не припрет, из-за тына не высовывайся. Поначалу, говорят, Орда Защитников частенько из хуторов в поле выманивала ложными отступлениями. Теперь глупцы-то перевелись. Всех тварей все равно не истребить; их сколько ни руби, меньше не становится. Так что отбились, от жилья отогнали — и ладно. Большего никому не добиться.
А возле частокола от тварей уже и снега не видно! И идут-то как плотно, к голове голова, к боку бок; впереди, как водится, стеноломы с хоботярами, за ними — броненосцы с брюхоедами, главопасти отдельно, а в тылу мелочь зубастая — ногогрызы с костоглотами. Рогачей что-то не видно, похоже, в резерве остались (во всем хуторе, кроме Аргниста и его сыновей, никто и слова-то такого мудреного — «резерв» — не знает).
— Становись, становись, стрелы доставай, шевелись, ноздряки недоношенные ! — подгонял Алорт нерасторопных.
Ему, как старшему, самое трудное место досталось — возле главных ворот. Арталег справа командует, Армиол — слева. Отец же — с боевым запасом. Его дело самое важное — определить, когда и кому помощь подать. Тут ведь как: слишком поспешишь — к решительному моменту штурма без свежих воинов останешься, промедлишь — помощь твоя ничего уже не сделает.
А вдоль внешней стороны частокола неспешно шел Защитник. Шел, оставляя позади груды растерзанных, разорванных на куски трупов. Тварей Орды душили длинные щупальца, кромсали страшные клешни (Apгнист как-то проверил — двойную кольчугу Защитник этими клешнями раскусил играючи), топтали мощные лапы, рвали выпущенные когти и шпоры, перекусывала надвое усеянная зубами пасть. Защитники были намного сильнее любого из чудовищ Орды; верно, Черному Властелину не под силу оказалось создать нечто подобное. Правда, возле нивенского хутора какие-то новые твари появились, те, что сумели с Защитниками справиться, но здесь Алорт в рядах атакующих чудовищ ничего нового пока не увидел.
Обычный штурм, рядовое дело... Руки действуют сами, почти без вмешательства разума. Вот сплотившаяся вокруг одного из хоботяр плотная кучка тварей обошла с тыла Защитника и ринулась к частоколу. Так... Хоботяра, броненосцы — трое, брюхоеды — пять, главопастей десяток... И целый шлейф мелкоты вроде костоглотов в темноте теряется.
— Ну, братие, дружно! Хоботяру — стрелами! В глаза метьте! В горло! Эх, мех у него, гада, толстый, не всякая стрела глубоко в шкуру вопьется. Броненосцев подступивших — копьями! Так, стеноломы за дело взялись — смолу лейте! Да шевелись же, если наутро зарю увидеть хочешь!
Алорт ловко метнул вниз секиру и тотчас же вздернул ее за ремень обратно — уже окровавленную. Самый шустрый из брюхоедов, решивший поучаствовать в обрушении частокола, лишился головы за подобную глупость. На десяток жуков-стеноломов, уже было построивших свой живой таран, сверху опрокинули целый котел кипящей смолы. Хоботяра, весь стрелами утыканный, ровно еж, закинул было наверх морду, щупальцем своим потянуться — взяли в топоры. Хобот у этой твари считай что в кольчужном доспехе, человеческой руке его не перерубить, но поранить можно. Отбросили тварь. Факелами подпалили, смолой обожгли — отдернулся. А тут как раз и Защитник подоспел...
Хоботяры — иных соперников у Защитника в Орде нет. Только эти твари и могут с ним потягаться один на один. Пару броненосцев шестиног прикончил мимоходом, даже не взглянув; брюхоеды кинулись было врассыпную — он их щупальцами достал. Хоботяра же зашипел, что твой кот рассерженный, но деваться уже некуда — Защитник его к частоколу прижал.
Взвыла мелкая ордынская шушера, собой жертвуя, под ноги Защитнику бросилась; хоботяра хоботом своим прямо в глаз Защитнику выстрелил -быстро, точно из лука. Тот уклонился, но чуть медленнее, чем нужно было, сине-розовое щупальце все же мазнуло его по верхней губе, и там тотчас же закровянилась рваная рана. Ответный выпад Защитника — клешня рванула плоть чудовища у самого основания хобота. Черная кровь брызнула фонтаном — перебита была одна из главных жил. Отменный удар. Второго не потребуется — тварь сама истечет кровью. Прыжок, удар всеми шестью лапами хоботяре в грудь — и чудовище валится на снег, булькая, хрипя и захлебываясь. Уцелевшие броненосцы и брюхоецы рассыпались кто куда. Стеноломов еще раз смолой окатили — и все. Больше у частокола никого. А за Защитником — полоса трупов, еще дергаются конечности, щелкают жвалы, скребут когти, но из страшных ран фонтанами хлещет кровь, а вместе с нею тела страшилищ стремительно покидает и жизнь.